рыжий локон волос заправила его под черный, траурный платок. – Ты стал каким-то другим. Моднее что ли, симпатичней. Не знаю. Столица преображает людей. Тебе повезло – ты изменился в лучшую сторону. Лимонад будешь? Байкал или Тархун?
– Буду. Байкал, наверно. Ты, кстати, тоже изменилась, – ответил я. – Похорошела. Расцвела. Да, чего скрывать, ты всегда была красавицей.
Она была и правда прекрасна. И мне ее захотелось. Прямо здесь, прямо сейчас. В голове уже начали складываться картины. И эти, наверно, неуместные мысли меня смутили.
– Спасибо, – сказала она и еле заметно улыбнулась. И если улыбку можно было скрыть, то накативший румянец ее щек – нет.
– Когда похороны? – спросил я, и так зная ответ.
– Завтра. Ты придешь?
– Не знаю.
– Приходи. Мне будет приятно тебя увидеть.
– А может…
– Что?
– Что ты делаешь после завтра?
– Не знаю. Наверно буду отмывать всю эту кровавую хрень со стен, которую сектанты понаписали. Полиция разрешила, сфотографировали уже все. А что?
Я знал. Это она его убила. Я хотел об этом сказать прямо там, прямо в лоб, смотря в глаза и наблюдая, как ее лицо искажается от неожиданности, и она понимает, что я все знаю. Но в место этого я спросил:
– Не хочешь попить со мной кофе? Или чай?
– Хочу, – игриво ответила она. – Или кофе или чай.
И мы договорились о встрече.
Выйдя из подъезда, я закурил и пробубнил себе под нос:
– Она чертовски красива. Красива и опасна. И меня это заводит. Хм. Интересно, как там Маша?
Сентябрь постоянно подкидывал новые фокусы, например, почти зимние заморозки, резко сменяющиеся дождями и новое убийство. Кто-то зарезал еще одного алкаша, фамилия, вроде… Нет. Не помню. Этот «кто-то» не подражал мне, а грубо пародировал. Он сделал все грязно, наспех, даже полицейский толстосум сказал так же с экрана телевизора. Так, мол, и так, на данный момент по Розинску разгуливает секта, убившая уже двух человек, и подражатель, убивший одного гражданина.
Все это натолкнуло меня на дикую мысль – а что если убийства обретут эффект домино? Что если я и моя безнаказанная резня послужила катализатором для превращения жертв насилия в хищников? Я убил и свалил все на не существующих сектантов, Люда убила и свалила все на сектантов, кто-то третий свалил все на сектантов, так почему же не появится четвертым, пятым и десятым? Я легко могу представить как ребенок, постоянно избиваемый отцом, увидев новости по телевизору, решает повторить все дома. Это ужасно. Я, надеюсь, что переживаю раньше времени, иначе я буду, виноват во всех будущих смертях. Я же хороший, человек. Я не монстр.
На первом свидании с Людой в кафе мы были немного скованы. Мы все-таки не виделись около семи лет. Или больше, я уже не помню. Общались на посторонние темы и лишь однажды вскользь упомянули случившееся.
