style="font-size:15px;"> – Здорова, Макс, – я попытался придать «веселости» своему голосу.
– Родя, дружище, как я рад! Как я рад! – продолжал Максим. – Слышал про твоего отца, пусть земля ему будет пухом. Но, мы то живем дальше и нам надо выпить за встречу.
– Я сейчас спешу, – попытался я отвязаться от назойливого друга. – Но, через пару дней обязательно выпьем. Обещаю.
– Родя, не гони, я сам весь в делах. Нельзя терять не минуты. Давай выпьем прямо сейчас. Приглашаю тебя к себе. Отказа не приму. Понял?
– Макс, я только приехал. Только с поезда. Устал…
– У меня и отдохнешь, епт. Батя тебя давно не видел, уважь старика.
Я согласился, хотя и знал, что ничем хорошим это не закончится. Это была моя первая и самая главная ошибка.
– Только это… – вновь начал Максим оправдываясь. – У меня сейчас с деньгами проблемно. Не фартит, братуля. Купи пару бутылок водки, по старой дружбе. Тебе же не внапряг.
Когда я расплачивался в магазине, почему-то не прикрывал свой бумажник, это была моя вторая ошибка, и Максим увидел в моем кошельке наличку, у меня с собою было тысяч пятьдесят.
Помню, еще до отъезда в Москву, отца Максима, дядю Сашу уволили из милиции за пьянку, до льготной пенсии он не доработал два года. Мать Максима, устав от мужа – пропойцы, уехала строить свою личную жизнь в Самару, забрав с собой сына. С личной жизнью у нее не сложилось, зарплата на новом месте работы была мала, сын Максим начал пить, употреблять наркотики и мать отправила сына к отцу в Розинск. Вот и пили они вдвоем, отец и сын, Максим и дядя Саша. Слышал, они часто дрались, и дядя Саша не раз выгонял сына из дома. Максим в это время ночевал, где придется и в притонах, и в подвалах, и на улице. Потом дядю Сашу полностью парализовало после двух инсультов, и он больше не смог выгонять сына, а стал в нем нуждаться.
– Вот так и живем, – сказал Максим, когда мы зашли к нему в квартиру. Он забрал у меня пакет с водкой. Пакет с продуктами, которые я купил себе домой, а букет роз, я оставил в коридоре.
Знакомые, немного выцветшие с зеленоватым оттенком, кое-где ободранные обои, еще с тех времен, когда я приходил к ним в гости. Грязь, казалась, изъела всю квартиру. Запах мочи проникал в ноздри, и я подумал, что вся моя одежда пропитана этой въедливой вонью. Я старался ничего не касаться. От хорошей жизни в столице я стал максимально брезглив.
В зале, на диване, лежал обездвиженный болезнями дядя Саша и еле слышно промычал, когда меня увидел.
– Он уже не говорит ничего, – усмехнулся Максим. – Мычит, сыт и срет. Я уже устал за ним убирать. Ой, надо его покормить. Совсем забыл.
– Здравствуйте, дядь Саш, – поприветствовал я старого, больного знакомого.
Он, еле заметно кивнул мне в ответ и что-то промычал.
Максим принес с кухни неизвестно когда сваренные макароны и начал ими кормить отца. Дядя Саша немного поел, а потом начал выплевывать, еда не особо пришлась ему по вкусу.
– Ешь тварь, – злобно прошипел Максим и ударил отца ладонью по лицу, так что послышался громкий шлепок,
