то именно в этой части кошмарного лагеря для похищенных людей (теперь в этом я уже не сомневалась), находятся подобные земляные «камеры». Сколько здесь таких «камер» я не имела ни малейшего понятия, но, видимо, их было немало.
Я снова глубоко задумалась, пытаясь как можно яснее представить сложившуюся ситуацию. Мне вспомнилась великолепная книга «граф Монте-Кристо», где произошла, как мне казалось, подобная ситуация. Значит, не всё ещё потеряно. Видимо, кто-то увидел или почувствовал, что моя «камера» теперь не пустует и хочет пробиться ко мне (но каким образом?), или же установить со мной хоть какую-нибудь связь.
Азбуку Морзе, понятное дело, я не знала. Но всё же рискнула ответить на стук, хотя слышался он мне, как я уже отметила, очень тихо и приглушённо. Но чем стучать? Если своим слабеньким кулачком, то никакого толка не будет, кроме того, что я отобью себе кулак, да и всю руку. Я посмотрела, не валяются ли на земле какие-нибудь камни, но вскоре убедилась, что вся моя камера «чистая» (видимо, подобные случаи были предусмотрены начальством).
Неожиданно мне на ум пришли интересные мысли:
«Ведь, моя «камера» вырыта в обыкновенной земле и тщательно утрамбована. Но это совсем не значит, что нельзя, например, острым ножом или острым камнем, не проделать отверстие к соседу или, вообще, соорудить ступени наверх. Может быть тот, кто пытается перестукиваться со мной, как раз и хочет добиться именно этого. Поэтому, так как мне терять, собственно, нечего (неизвестно, сколько времени продержат меня здесь бандиты, прежде чем продать за границу, или, что-то там со мной нехорошее сотворить), мне необходимо хитростью заполучить, хотя бы обыкновенный перочинный или острый столовый ножик, ну, на худой конец, крепкий камень с острыми углами. Но вот как это сделать? Думай, голова, думай».
И вот здесь я почувствовала, что моя гордость и независимость в данной ситуации могут выручить меня. Еду мне приносили иногда завхоз, иногда физрук, поэтому на голод я не жаловалась, тем более, что всегда была неприхотлива в еде. Они спускались ко мне в яму по приставленной лестнице, а затем эту лестницу сразу убирали. Но однажды еду мне опустил какой-то неизвестный мне человек в одежде повара. Затем он всё чаще и чаще стал приходить с едой. Мне, хотя и с трудом, удалось установить с ним неплохой контакт, мы понемногу начали разговаривать друг с другом.
Постепенно я разработала план, в общем-то, довольно наивный, но если бы он удался, я бы оказалась в крупном выигрыше и смогла бы действовать более решительно.
Я видела, что повар, или был человек недалёкий (извините, не человек, а неведомое пока мне существо), или же, скорее всего, находился под своеобразным гипнозом руководителей этого лагеря. И я решила этим воспользоваться, тем более что с определённого дня только он стал приносить мне завтраки, обеды и ужины.
Однажды я ему, как бы, между прочим, сказала, что мне не нравится, как нарезан хлеб. Он выпятил на меня удивлённые глаза. Тогда я разъяснила ему:
«Я
