он зашуршал бумажками, раскладывая перед собой какие-то расчёты, и начал говорить так тихо, что директор попросил:
– Погромче, пожалуйста!
– Хорошо, – учёный прокашлялся и повысил голос. – Я попробую коротко обрисовать наше положение с научной точки зрения. В результате, хм… не вполне корректного срабатывания установки, мы получили неожиданный, но крайне любопытный эффект…
– Любопытный? – не выдержал администратор Голоян. – Любопытный?
– С научной, разумеется, точки зрения, – уточнил Матвеев. – Мы создали собственную небольшую Вселенную. С чем я вас и поздравляю. Если бы я не был атеистом, я бы сказал, что мы повторили Акт Творения. В масштабе один к бесконечности, но всё равно результат неплохой. Для начала.
Матвеев замолчал, и все уставились на него.
– Э… Я, конечно, горжусь таким успехом вашей лаборатории, – осторожно сказала Елизавета Львовна Мегрец, невысокая полноватая женщина с круглым добрым лицом идеального педиатра. – Но, боюсь, как биохимик, я не могу в полной мере оценить его значимость для советской науки. Поэтому можно изложить это в более… практическом плане?
– Да, Игорь, – поддержал её директор. – Повтори, пожалуйста, то, что ты мне рассказывал внизу.
Матвеев закатил глаза, вздохнул и сказал:
– В результате непрогнозируемого изменения фазы поля, Установка, вместо того, чтобы… – он запнулся. – Палыч, допуск по нашей теме у всех есть?
– Да говори ты уже! – махнул рукой директор.
– Да, вместо того, чтобы сделать прокол в совмещённые пространства Мультиверсума, мы получили… э… обратный эффект. Произошла капсуляция фрагмента пространства-времени в изолированный микроверсум.
– Я не совсем понял… – сказал завлабораторией электроники Петин. – А как нам теперь попасть на материк?
– Никак, его не существует, – отмахнулся Матвеев и снова замолк.
– Не существует относительно нас, – пояснил Воронцов. – В привычной нам метрике. Вся наша сегодняшняя Вселенная, оставаясь бесконечной, имеет радиус примерно отсюда и до школы, и представляет собой неориентируемое проективное пространство, вложенное в условно трёхмерную геометрию.
– А что снаружи? – спросила растерянно Ольга.
– Ничего, – пожал плечами Воронцов, – точнее, нет никакого «снаружи». Не пытайтесь это представить, это за пределами возможностей мысленной визуализации.
– Давайте попробую объяснить я, – сказал Лебедев. – Я далёк от теоретической физики, поэтому ограничусь бытовым аспектом. Мы заперты в доступной нам части города и не можем её покинуть. Так, Игорь?
– Примерно… – согласился Матвеев.
– А значит, мы располагаем только теми ресурсами, которые имеем на сегодняшний день. Это касается топлива, продовольствия и других средств жизнеобеспечения. И самое неприятное – это холод.
– Да, почему температура падает? И почему темно?
– Мы
