как легко мне верили, когда я нагло врала, и как сложно доказать очевидную правду. Я искала телефон. Тот завалился куда-то, пока меня мотало по воспоминаниям Берта Миллера.
– Шевелись, – подгонял охранник.
– Секундочку, – ворчала я, перебирая запутанные меж собой пледы в поисках мобильника.
Мозг еще не до конца очнулся от сна. В идеале записать увиденное, чтобы ничего не забыть. Но стоящий рядом, дед брюзжал, не позволяя даже сосредоточиться на насущном:
– Изначально ведь подумал, что мошенница какая-то. Странно ты себя вела. По-до-зри-тель-но. Все ходишь что-то выведываешь. Нос свой в чужие дела суешь.
Локтя коснулась чужая шершавая ладонь. Я возмущалась на тащащего меня на выход охранника. Он не ослаблял хватку.
– А телефон?! – умоляла я вернутся на террасу.
– Если он там, то подождет. Сейчас надо тебя выгнать, пока зубы мне вновь не заговорила. Твой пропуск не позволяет тут по ночам находиться, – сказал мужчина, когда мы зашли в лифт.
Я обреченно зевнула. Сопротивляться значит лишь усугублять положение. В крайнем случае, подожду кого-нибудь знакомого снаружи. Старик мне еще пригодится. А если он провинится передо мной, то в будущем на это можно будет давить. Я покорно спустилась вниз, чтобы потом изображать вселенскую обиженку.
Следуя заявленному плану, старик выставил меня на улицу. Я полчаса топталась у входа в клубный дом. Замерзла как собака. Наконец, пожилой мужчина вернулся. К счастью, любитель индийской кухни не оказался вором. Он вернул мне телефон, который я спросонья не нашла.
Я сразу открыла заметки, проигнорировав светящееся уведомление. Видение почти полностью выветрилось из мозга. Я записала, что запомнила:
«Тянет на рыжих. Кайл волнуется. Уолтоны не общаются с родителями. Мало денег».
– Вроде все, – подытожила я.
После, с чувством выполненного долга, я открыла уведомление. Сообщение от Луки пришло в два тридцать ночи и гласило, что Мила дома. Я злобно топнула ногой. Не дождалась мелкую всего ничего.
Я отправила в чат с Лукой СМС, где нахожусь. Нужна помощь. Собеседник не онлайн. Это напрягало, хоть и не удивляло. Пол часа я бродила возле здания, заглядывая в холл сквозь стеклянные двери.
Отправленное Луке сообщение висело непрочитанным. Я могла бы написать Миле, но если та поздно вернулась, то должна крепко спать. Ее будить не хотелось. Она и так, кажется, злится на меня.
Город постепенно пробуждался. Машины шумели. Народу становилось все больше. Офисные сотрудники спешили на работу. Устав от бессмысленной ходьбы, я уселась прямо у входа. Уходить далеко я не собиралась. Да и идти некуда.
Мысли о том, какая же я неудачница, захватывали мозг. Очевидно, Мила не горит желанием со мной общаться. В обществе, где она проживает с двенадцати лет, представляться моей родственницей стыдно. Особенно когда я в столь плачевном положении. Нужно поскорее разобраться с Бертом и после найти дело за деньги.
Я
