раз с тех пор, как Млада появилась здесь. И прошло-то всего три с небольшим луны, а казалось, что уже много лет. И кто бы поначалу мог сказать, что она выдержит в дружине так долго. Каждый день был пронизан ожиданием похода, желанием расправиться с вельдами, а с их жрецом – в первую очередь. И вот этот миг наступил. Так внезапно, что даже не верилось.
Едва различимый гул прокатился по дружинным рядам и тут же стих.
Драгомир вышел из арки в сопровождении своего подручного отрока Лешко. Лицо мальчишки сияло, как новый медяк, а вот правитель был хмур. Все последние дни он, по всему, пребывал в скверном расположении духа. Поговаривали, часто закрывался у себя в покоях, и, бывало, его не видели до самого вечера. Пришёл он только на Посвящение отроков. Да и тогда Млада заметила, что голову его занимает очень много нерадостных дум. Ведь всегда так: перед важным событием вдруг накрывают сомнения и беспокойства. Вспоминаются самые мелкие промахи и недочёты. Тревожат слабости и возможные неурядицы с ними связанные. Млада переживала это много раз. Особенно в те времена, когда под присмотром Наставника выполняла самые первые заказы. Можно было только представить, что творилось в голове молодого правителя перед походом. Он готовился к нему не меньше остальных, а уж забот пережил не в пример больше.
Тревожно толкнулось внутри воспоминание о том случае в его покоях. В другой раз Млада не осмелилась бы подойти к правителю так близко – а тогда ей казалось это единственно верным решением. Странно, но никаких слухов по детинцу не расползлось. Видно, даже самые заядлые сплетницы в доме знали, когда стоит прикусить язык.
Много невысказанного осталось в светлице Драгомира. Но за хлопотами забылось, как лишённое здравого рассудка сновидение. Лишь сейчас Млада снова чувствовала соприкосновение с мыслями и настроением Драгомира и вдруг понадеялась на то, что вельдский жрец сможет объяснить причину этого. Она даже готова была в таком случае не убивать его слишком рано.
Прикрыв ладонью глаза от снега, Драгомир мельком оглядел выстроившееся перед ним войско, отвернулся и запрыгнул в седло приготовленного для него вороного жеребца. Конь нетерпеливо загарцевал на месте, князь потянул поводья и, подъехав ближе, бросил короткое:
– Выдвигаемся!
Больше ничего. Млада разочарованно выдохнула – и так же сделали многие кмети. Верно, как и она, те ждали от правителя напутствия или ободрения напоследок. Обычно Драгомир был очень красноречив, как начнет говорить – заслушаешься. Даже Млада, равнодушная к длинным речам – больше из-за того, что сама складывать их не умела – князю всегда внимала без скуки. А уж кмети и вовсе заёрзали на своих местах, тревожа успокоенных было коней. Среди них пронеслось несколько неодобрительных фраз. Однако после недолгого промедления послушные воле Драгомира и воевод, все двинулись за ними.
Знать, горожане проснулись сегодня раньше обычного. Они вышли из своих домов, встали
