и в этом определении, на мой взгляд, не все удачно. Во-первых, непонятно, что такое «межсубъектные» отношения. Чем они отличаются от межчеловеческих. Во-вторых, вряд ли целесообразно говорить только о высшей степени облагороженности, очеловеченности разнообразных явлений жизни. По-видимому, поле культуры предполагает наличие разных степеней культурности, разных уровней самой культуры. Кроме того, любое определение культуры, в том числе и это, неизбежно неполно. В одной-двух фразах не удается целиком охватить все богатое содержание такого сложного и развивающегося феномена, как культура.
Не претендуя на то, что нам удастся то, что не удалось пока никому, примем за исходное для дальнейших рассуждений близкое к позиции Выжлецова и учитывающее предварительные замечания понимание культуры. Будем исходить из того, что культура, в сущности, – это обработка, оформление, одухотворение, облагораживание людьми окружающей среды и самих себя, своих разнообразных отношений, своей деятельности: ее процессов, целей, способов, результатов.
Когда мы в таком ракурсе характеризуем культуру, то предполагается именно особое оформление природы (предметно-вещной среды), самого человека: его тела, движений, мыслей, чувств, намерений, действий, отношений с другими людьми. Оформление, имеющее ценностный смысл, ценностное содержание, потому что «…культура начинается там, где духовное содержание ищет себе верную и совершенную форму»[9].
Культура в известном смысле и есть форма, воплощение духовного содержания, в особой знаковости, во внешнем виде вещей, предметов, в оформленности действий в обрядах, ритуалах, этикете. Через то, что называется обычаями, традициями сохраняются и передаются именно формы поведения, отношений. И это очень важно. Ведь даже направленность на «себя, дорогого», свой эгоизм легче преодолевать в существующей форме, когда как бы механически совершаешь то, за чем стоит нечто более глубокое, чем само внешнее действие. Это, например, касается уважительных форм отношения к старшим, галантных форм выражения любви. Культура дает формы, врастающие в жизнь. И если есть, скажем, чувство любви, то ему легче выразиться, проявиться в отработанных формах культуры (формах ухаживания), которые достаточно вариативны и дают возможность индивидуализации поведения. Смысл последней не сводится лишь к возможности личного самовыражения. Как отметил Г. Зиммель: «индивидуализация означает также, и, быть может прежде всего, – ответственность человека перед самим собой, которую он ни на что не может перенести и от которой его никто не может освободить»[10]. Если речь идет о любви, то в индивидуализованной оформленности чувства содержательно выявляется личная ответственность за любимое человеком существо.
Культурная оформленность, таким образом, определенно содержательна. Если человечности как содержания нет, то нет и культуры, но возможна форма, подобная культурной (с другим содержанием), имитация культуры, то, что называют
