руки и сердца Таисья согласилась с радостью – наверное, тоже почувствовала их связь. Но Радосвет так и не смог ей признаться, что по ту сторону вязового дупла их ждет не только супружеское счастье, но и горести долгих военных лет. Просто язык не повернулся сказать всю правду…
Наверное, за это он и поплатился. Проклятое дупло легко открылось для Радосвета, а вот Таисью не выпустило. Она осталась с Той Стороны одна: обиженная, брошенная… Царевич обернулся, но сильный порыв ветра толкнул его в спину, и он, на свою беду, не успел ухватиться за Тайкину ладонь. Все было напрасно: судьба свела их и, словно смеясь, опять развела в стороны. Уж он и кричал, и звал, а потом по-волчьи выл, разбивая кулаки о кору старого дерева.
Оставалось последнее средство: с трудом вспомнив слова заклятия, Радосвет попытался снова открыть сияющий проход – пусть даже без верных трав, – но тут его схватили за руки. Царевич яростно дернулся, силясь стряхнуть обидчиков, те охнули, но удержали.
– Тише-тише, родной мой, – над ухом раздался встревоженный голос мамы, и лишь тогда царевич поднял воспаленные глаза.
Царица Голуба порывисто обняла его, уткнувшись лицом в плечо. Ее руки тряслись, а рубаха Радосвета вмиг намокла от материнских слез.
– Уже и не чаяла… – всхлипнула она. – Мы с ног сбились, тебя разыскивая. А ты… был в Дивнозёрье, да?
Отпираться было бессмысленно, и Радосвет кивнул:
– Мам, я там кое-кого встретил. Она чудесная, просто самая лучшая на свете! Знаешь, мы…
Но мать, не дослушав, приложила палец к его губам:
– Прости, дорогой, сейчас не время для свадеб. Сегодня ночью Лютогор перешел границу. Твой отец уже созывает войска.
Царевич, как ни старался, все-таки не смог сдержать разочарованного возгласа.
Неужели это к лучшему, что Таисья осталась на Той Стороне? Пожалуй, да… Судьба решила, что лучше быть в вечной разлуке с любимой, чем привести ее прямо в объятия войны. Нет, лучше пусть живет в своем безмятежном мире. А место Радосвета, конечно, было здесь, плечом к плечу с отцом и его дружиной, с мечом в руках.
– Век смертных так недолог… – Эти слова дались царевичу с трудом: казалось, будто каждое из них было пропитано полынной отравой. – Увидимся ли мы еще когда-нибудь? Я не знаю, смогу ли жить, когда оставил сердце по ту сторону вязового дупла…
– В Дивнозёрье время идет быстрее, – мать взъерошила его светлые волосы, утешая. – Может статься, что здесь пройдет всего несколько месяцев, а она уже состарится. Но не кручинься, я попробую помочь твоему горю. Вы сможете видеться во снах – это лучше, чем ничего. Надо будет только добыть одну редкую вещицу – навье зеркало. У нас, увы, таких не делают…
– Я добуду! Даже если ради этого потребуется выпотрошить самого Лютогора! – Радосвет до хруста сжал кулаки.
Царица Голуба поцеловала сына сначала в одну щеку, потом в другую:
– Вот тебе мое материнское благословение.
