style="font-size:15px;"> «Терпи, терпи, терпи!», – приказала я себе и, напустив безразличный вид, поинтересовалась:
– Что насчёт отправной точки?
– Арура подойдёт. Буду у тебя в восемь.
– Отлично! – чуть не бегом бросилась я прочь, а завидев первое попавшееся дерево, шагнула к нему в переход.
Однако стоило оказаться внутри, и я поняла, что-то не так. В меня словно в восковую фигурку для зловредной магии стали впиваться тонкие иглы, и каждая оставляла за собой прокол, сочащийся тёплыми струйками моей энергии. С невероятной скоростью меня опустошали, выжимая жизнь как из губки.
«Это Бузина! – пришло запоздалое понимание, а вслед за ним ужас, ледяным обручем сковавший разум. – Не цепенеть! Не цепенеть! Выбираться!».
Перед глазами всё плыло. Пытаясь на ощупь определить какое расстояние осталось до выхода, я неожиданно ухватилась за его край. Первым желанием было подтянуться и вытащить хотя бы голову, но чем больше я старалась, тем слабее становились руки. При каждом усилии из ран на них фонтаном выхлёстывала энергия. Когда паралич добрался до плеч, ладони безвольно разжались, и я соскользнула в портал. Тут же попыталась сделать шаг и провалилась во что-то мягкое. Глянув вниз, я похолодела, потому что мягкими стали ноги. Подкосившись, они поставили меня на колени.
Для паники было поздно, началась истерика.
«Никогда бы не поверила, что меня убьёт дерево!» – сидела я, смешно свесив по бокам безжизненные руки. Единственное, что ещё подчинялось, были туловище и голова. Но что с ними делать? Кувыркнуться? Я ощутила прилив надежды. Если получиться, то длины моего роста хватит, чтобы оказаться на свободе.
Упершись головой в пол, я с трудом подняла спину. Бёдра плохо, но работали, медленно раскачиваясь и набирая амплитуду кувырка. Без помощи рук приходилось тяжеловато и порой казалось, я сломаю себе шею, но лучше сразу так, чем валяться, медленно истекая жизнью. Я подалась вперёд и перекатилась через голову.
По зажмуренным в напряжении глазам полоснул свет. Надо мной было небо. Последние часы уходящего дня делали его цвет размытым и неопределённым. По верхушкам деревьев стекали последние лучи заходящего солнца, а воздух полнился требовательным стрекотанием сверчков и цикад. Раздался гулкий голос кукушки, отсчитывающий людские года.
«Раз, два, три…», – считала я вместе с ней и плакала.
Постепенно конечности возвращались к жизни. Я уже могла определить, что лежу на мягком ковре из травы Горца, гибкие стебельки которого проникали под одежду. В местах соприкосновения чувствовалась лёгкая щекотка от наполнявших меня сил.
Со способностью двигать руками и ногами вернулось болезненное ощущение уколов. Иголок больше не было, но тело горело, будто изжаленное пчёлами. Я с трудом поднялась, гневно глядя на виновницу едва не случившейся со мной смерти:
– Ты чуть не убила меня!
А в ответ
