подчинять своей воле. Никому, кроме меня.
В тот день Локрейн встречал меня после школы. Во дворе он присел возле небольшого кустика Плюща, который в борьбе за существование тщетно пытался ухватиться за железную стойку гимнастического турника. Отец стал серьёзно ему что-то объяснять.
«Наверное, уговаривает переехать из этого жуткого места», – улыбнулась я, глядя в окно, но в следующий момент уже наблюдала, как двое охранников угрожающе надвигаются на папу. Такое нам было не впервой. Человек, разговаривающий с травой, в этом мире признавался социально-опасным.
Кое-как дождавшись звонка, я пулей вылетела на улицу. Локрейна пытались грубо выпроводить с территории школы. Тот робко сопротивлялся, объясняя, что ждёт дочь, на что один из провожатых брезгливо заметил: «Не повезло же девчонке с папашей!».
Я впала в ступор. Отцовская беззащитность, наглость охранников, животная радость зевак, слетевшихся в предвкушении драки – всё слилось в одну ослепительную вспышку ярости. Ногти до боли впились в ладони, а в голове вдруг зазвучал тонкий детский голосок:
Тихо вьюсь, вьюсь, вьюсь,
Дождя-ветра не боюсь,
Путь мой вверх непростой,
Но – мое солнце надо мной.
Обовью, вью, вью,
Песню тихую спою
Вам о вышней вышине…
Но – не запутайтесь во мне.2
На глазах у изумлённой публики робкий кустик Плюща начал стремительно разрастаться. Молниеносно выпуская ярко-зелёные побеги и разворачивая гигантские листы, растение захватывало всё большую и большую площадь. Точно змеи стебли Плюща извивались и стелились по земле, двигаясь в направлении людей, удерживающих отца.
Толпа испуганно охнула и отступила. Отпустив Локрейна, стражи принялись сдирать с себя проворные ростки, но откуда им было знать о пикировке?! О том, что в месте отрыва стебель начинает ветвиться с удвоенной силой. Не прошло и сотой доли секунды, как Плющ стал душить их за горла.
Я отрешённо наблюдала за представлением. Казалось, всё происходит само собой, помимо моей воли.
В толпе начали кричать. Нет, не в толпе, кричал мой отец:
– Не надо! Остановись! – яростно тряс он меня за плечи. Я медленно подняла на него глаза и в голове прояснилось. Увидев синеющие лица охранников, я в панике потянула к ним руки:
– Стой!!!
Сковывающие людей живые путы шлепком опали на землю. Вслед за ними упала и я. Судорожно глотая ртом воздух, осторожно огляделась, обнаружив на месте школьного двора выжженный засухой пустырь. В то время я ещё не знала, что для подобных фокусов жизненно необходимы две вещи: энергия и вода. Энергию Плющ получил от меня, а воду из того, что нашёл в почве, почти полностью её иссушив.
По дороге домой отец напряжённо молчал.
– Знаю, –
Алина Кулаковская (Aillin), цикл стихотворений «Ogham»
