микрофон.
– Ну ладно, перестань, шутник, ха-ха… – сказала ведущая, преданно глядя на Семёна. Оператор продолжал покачиваться.
– Всё серьёзно, почему ты меня останавливаешь, ни извините, ни разрешите вас побеспокоить, тычешь микрофон? – спросил, разводя руками, стильный, модный, конфликтный Семён.
– Ну ладно, все сниматься хотят, мы же с эм-ти-ви, – парилась ведущая.
– А я тут при чём? Нечего меня снимать, я что, тёлка? И вообще, с какого такого эм-ти-ви, я спрашиваю? – Не желал понимать Семён.
– Ты чё, не знаешь? – удивилась она.
– Не знаю, а ты лесника Кузьмича, из леса подмосковного знаешь? Не знаешь! Так вы не жили, ребята, с вами разговаривать не о чем. Так и умрёте дураками, – сообщил новость Семён и начал движение дальше. Ведущая отскочила в сторону. Мне увиденное показалось чересчур забавным, так на место поставить… Надо же. Но зачем? – Терпеть не могу, когда думают, что знать что-либо очевидно, хотя сами не понимают, что для кого-то может быть очевидным диаметрально противоположное, – опередил мой вопрос Семён.
– Ты что, телевизор не смотришь? – спросил я, уточняя непонятое.
– Смотрю, конечно, и программа мне эта нравится, но когда без извинения останавливают… Что они про себя думают? Человек едет по своим делам, может, настроение у него плохое, и может, говорить с посторонними он не хочет. Вот и попалась под руку. Иногда можно просто так, бесплатно, поставить человека на место, глядишь дойдёт чего-нибудь. Это вроде как благотворительность, то что я сейчас сделал.
Свернув в тенистый переулок, мы оказались во дворе уютного ресторанчика. Семёна тут знали, это было заметно. Он сказал:
«Как всегда, на двоих». Ожидая заказ, я продолжал вникать.
– Семён Франкович куда делся?
– Ушёл на покой. Живёт сейчас где-то в Париже. Он в полном порядке. За кого-за кого, а за него я спокоен, – поделился Семён.
– Устал, что ли, или надоело ему – такую фишку придумал, знаки разработал.
– В том-то и дело, что разработал, он же не будет теперь сидеть и вставлять их. Он расслабляется теперь, по полной. Говорил, что всегда мечтал о Париже.
– Успокоился, получается. А усовершенствовать, дальше пойти, не хочет? – спросил я.
– Он так сказал: «Знаки есть, они работают. Ничего больше с ними уже сделать нельзя. Они могут быть или такими, или никакими. Я поехал в Париж». И подарил мне это кольцо, – Семён сунул руку в сумку на поясе, достал тонкое невзрачное кольцо, – Франкович сказал, что это кольцо тоже знак, или символ того, что между нами существует энергетическая связь.
Когда мы возвращались в офис, по пути ещё несколько раз попался бигборд «Я тебя люблю…». Я дал Семёну знак остановиться в ближайшем парке на бульваре.
– Эта девушка в голубоватых оттенках напечатана.
