ме. Рыжая – один из ангелов.
Постепенно мы узнаем, что девушка – самоубийца. Это очень смелый ход, ведь по канонам она не может оказаться в раю, но у Торик своя вселенная, свои измерения, где только она хозяйка. И эта система вызывает острый читательский интерес. Действительно, ведь очень часто наши аккаунты в соцсетях сильно отличаются от того, кем мы являемся в реальной жизни. В этом смысл цифрового среза – не показать себя, а чуть изменить. Постепенно, с помощью цитирования вырезки из газеты, мы многое узнаем о Лизе-Мие: что она дочь богатых родителей, что она выбросилась из окна, что ей девятнадцать лет. Мощный стереоскопический эффект: героиня, вполне себе такая человеческая, не в виде облака, слушает о своей смерти. Прием опять-таки довольно прямой, но художественно эффективный.
Вообще, игра в жизнь и смерть, близость их, невозможность смерти – тема почти постоянная в этой книге: «Мия сняла платье и колготки, с облегчением ощутив на влажной коже прохладу ветерка. “Слава богу, лифчик с трусами одного цвета! – подумала она. – Правильно бабуля всегда говорила: “Исподнее должно быть такое, чтобы в любой момент не стыдно было раздеться перед мужиком”». Здесь еще тонко помечено, как склонен человек в ситуациях критических озаботиться сущими пустяками. Да, действие происходит в раю, что не мешает Торик показывать характеры выпукло и объемно.
Судьба, ее фатальность, соотношение человеческой воли и судьбы – все это проходит в повести контрапунктом. Героине постепенно вспоминаются все аспекты ее взаимодействия с судьбой: как она дважды могла утонуть, как фатум ее тогда жалел, как в той, земной, жизни она остерегалась воды. Тоже очень любопытный момент: здесь, в Эдеме, она легко погружается в океан – можно уже не бояться. Запоминающийся штрих, своеобразная мини-кульминация, героиня впервые начинает действовать в этой своей новой райской ипостаси: «А сейчас? Воды океана Мия не боялась от слова “совсем”, как сказали бы ее подружки. Даже не думала, что это тоже вода, которую она когда-то собиралась остерегаться. При чем здесь “большая вода”? Она упала в объятья океана и отдалась ему, и он был ласков, как ни один мужчина в ее жизни».
Идиллические, мастерски выписанные картины неспешно перетекают в истории из прошлого героини. Автор умело передает покой, шум волн, безбрежность неба. Торик демонстрирует хороший вкус, метафоры и сравнения не утяжеляют прозу, а украшают ее, нет лишних слов, нет эпитетов ради эпитетов, все плотно и подвижно. Текст живет и по законам текста, и по законам развития читательского напряжения. Сюжет захватывает все новые высоты – вот Мия находит домик со всем необходимым, вот вспоминает о родителях, вот к ней снова возвращается Рыжая. Мы все больше задаемся вопросом: к чему все это идет?
Текст населяется персонажами.
«– Все эти люди вроде бы такие же, как там. Как будто я на Патриках летом или на набережной Ниццы. Но что-то с ними все-таки не так, лица какие-то другие… – рассуждала вслух Мия, без стеснения разглядывая людей за соседними столиками, пока Рыжая листала меню.
– Узнаю взгляд профессионала, – прокомментировала Рыжая. – Ты же знаешь, что лица и тела людей всегда асимметричны? Вся жизнь, если можно так сказать, асимметрична. Когда человек умирает – физически, я имею в виду, – мышцы и связки ослабевают, мимические морщины уходят и в тело приходит идеальная симметричность смерти».
Напряжение накапливается. Что дальше? Продолжается изучение цифровых следов, открываются новые подробности земной жизни Лизы и ее семьи. Стилистически Торик умело воспроизводит атмосферу легкой грусти, ностальгии, внутренней тишины. Земная и неземная жизнь все больше отделяются друг от друга, особенно это видно, когда героиня читает в Сети (у нее есть
доступ, но сама она, разумеется, невидима) информацию о своей персональной посмертной выставке. А потом наступает концовка. Как выстрел. Концовка, заставляющая совершенно по-новому взглянуть на жизнь и смерть, на рай и ад, на ценность жизни и на ее бренность.
«– Красный уровень? Что это значит? – нетерпеливо уточнила Мия.
– Это значит, будет много новеньких. Дежурные службы не справятся, подключать придется всех. Детей ждем. А к ним нужен особый подход, адаптационные мероприятия в большем объеме. Новые хижины срочно подготовить, игрушки рассортировать…
– Дети? Но… откуда? Почему много детей? Что там случилось? В новостях ничего нет, я читала с утра… – заговорила Мия.
Она не понимала, что происходит, но по взгляду Рыжей чувствовала: надвигается что-то страшное.
Лицо Анжелы посуровело.
– Через три часа на земле начнется война».
Максим Замшев,
Главный редактор «Литературной газеты», Председатель Правления МГО Союза писателей России, Президент «Академии поэзии», член Совета по развитию гражданского общества и защите прав человека при Президенте РФ
Счастлив тот, кто
