солнце было сзади, а теперь оно впереди. А шли мы по прямой!
Теперь настала очередь Рене остановиться, недоуменно переводя взгляд с нее на племянника, потом обратно.
– И… что это, по-твоему может означать? Что, мы шли и не заметили нового скачка времени, или… может, шли так медленно?
Виконт негодующе топнул, недовольно переступая затем с ноги на ногу.
– Шли мы быстро, я с секундомером засекал! Вариант с временем мне нравится больше, потому что снимает вину с нас… но тогда скоропостижно хочется вернуться. Проверить, как там дядя.
– Если время прошло, ему должно было стать лучше, – рассудительно отозвался баронет и, глубоко вздохнув, повернулся лицом к замку, высящемуся на склоне холма, – Что ж… Если время и в самом деле передвинулось, вернуться и узнать, что с Альбертом, мне хотелось бы тоже, но… Виктора-то вернуть к истокам разумности тоже надо.
– О, а вот интересно, откуда вытекает разумность? – моментально заерничал Роман, закидывая руки за голову и решительно продолжая путь, – И целесообразно ли поить Вика из этого ручейка? А то еще гляди – отравится, да и помрет до срока… Обидно же будет.
– Роман, – одернула спутница, – Ты только при Вике про смерть не шути, сделай одолжение. У него сейчас трагедия – дочь болеет, ты же слышал. Или она еще не болеет? Рик, ты… Ричард, да не беги же ты так!
Ренард, который шел, на самом деле, совершенно спокойным, размеренным шагом, удивленно обернулся и легко пожал плечами.
– Да это вы тормозите, а не я бегу. Кстати, если время передвинулось, то теперь тем более неизвестно, что сейчас творится в жизни Вика, надо быть как-то… – мужчина пошевелил пальцами в воздухе, подыскивая аргументы, – Потактичнее. Роман, для тебя повторяю отдельно – потактичнее! Держи себя в руках, и постарайся где-нибудь обнаружить совесть.
Виконт негодующе фыркнул. С его точки зрения, от него в задуманной операции зависело многое, даже очень многое, поэтому такие несправедливые ограничения юноше претили.
– Я не могу держать себя в руках – я держу шпагу! – язвительно отозвался он, – А шпагой я хочу проткнуть Вика, зажарить его над камином и съесть завтра на ужин, а не продырявить себя! И вообще, дядя, тебе не кажется, что ты слишком много ко мне стал придираться? У тебя что, в этом времени дар воспитателя открылся?
– Пообщаешься с мое со слугами – еще и не такому научишься, – элегически отозвался совершенно не обидевшийся баронет, и прибавил шагу.
…На этот раз их не ждали – никакой стражи возле входа не было, никто не пытался подстрелить на подходе, да и вообще замок казался без пяти минут вымершим.
Серым. Выцветшим. Печальным.
Ренард остановился неподалеку от дверей и, подняв голову, окинул мрачное строение долгим, грустным взглядом. Ему не надо было объяснять, что происходит здесь.
– Должно быть, замок отражает настроение хозяина, – негромко вымолвил он, – И думается
