Эваранди шагнул на кромку борта и перескочил на скулу. Йодуру попался очень юркий и прыткий супротивник. Шарахнувшись от широкого маха, он скакнул на шаг влево и слишком поздно заметил, что туда же спрыгнул Плющ. «Скакуну» не хватило доли секунды, чтобы изготовиться к защите – Костя с ходу пырнул его мечом, провернул клинок, выдернул и добавил рубящий удар для верности.
Повернулся – а уже все. Враги кончились. Всех порубали.
Беловолосый опустил меч, ухмыльнулся, а потом захохотал в голос.
– Ух, здорово! – завопил Хадд.
– Эй! – крикнул Хродгейр. – Убили кого?
– Да вроде живы все, – проворчал Берси, осматриваясь.
– Меня только подранили, – сморщился Ульф. – Бочину задели…
– Эйрик! Помоги перевязать.
– Промой, промой рану сначала!
– Ох, щиплет-то как…
– Прижечь бы.
– Да чистая вроде…
Константин, чувствуя слабость в ногах, вытер меч о рубаху убитого. Йодур уже очистил клинок и сунул его в ножны.
Внимательно оглядев место боя, он пнул одного из пиратов. Тот застонал, жалобно моля о помощи.
– У нас лекарей нет! – отрезал Беловолосый. И, достав нож из чехла у пирата за поясом, полоснул раненого по горлу. – Всем конец.
– Собираем оружие и ценности! – возвысил голос Хродгейр. – Бьёрн, что у них за товар?
– Пенька… Воска круги… Да и все.
– Воск заберём, а остальное сжечь.
Началось самое интересное для любого воина или пирата – шмон. Викинги и парни Ульфа, доказавшие, что бойцы они неплохие, наперегонки обыскивали убитых – срезали кошели, снимали шейные гривны и цепи, потрошили сундучки гребцов, куда были заныканы сбережения – монеты золотые и серебряные, а то и просто прутики из драгметалла.
Плющ не стал брезговать и снял с убитого им эста или прусса толстую золотую цепь. Крепко сжимая в пальцах добычу, сполоснул «ювелирку» в море.
– И точно… – проговорил Вагн, наклоняясь и полоща в воде массивный золотой крест, невесть где и когда снятый с попа или монаха.
Обчистив обе скулы, викинги взялись за кресало и добыли огонь. Вскоре из трюмов скул потянулся белый дым, затрещало пламя, и вот огонь уже вылез на палубу. Медленно расходясь по судам, он охватывал скамьи и одежду мертвецов, потом полез на мачты.
«Рататоск» поднял парус и стал удаляться от места «рандеву», а огонь все набирал и набирал силу. Уже не треск, а торжествующий рев разносился над морем, и скулы превращались в погребальные лодьи.
Когда они отдалились до самого горизонта, пламя попригасло, и лишь один дым шуровал к облакам. Наконец сгоревшие дотла корабли канули на дно, увлекаемые балластом. Только облако дыма расплывалось, пачкая небо.
– Хлипкие пираты пошли, – молвил лениво Беловолосый.
– Ну хоть размялись, – проворчал Хродгейр.
– Это
