И они хотят вернуть Владычицу.
Дарея поежилась. Посмотрела на горизонт, на котором уже пробивалась розовая полоска. Взяла низкую ноту. Почти угрожающую…
Хочет ли она вернуть Владычицу?
Она не знала.
Она обязана Ей жизнью, если бы не Синэри, Дареи не было бы на свете, но… дальше-то как?
Хотя… чего тут думать?
Любимый мужчина говорит, что Владычицу надо вернуть!
Любимый объясняет, что потом они смогут быть вместе всегда. Вообще всегда… всю жизнь… вместе, жить, детей родить… могут ведь у нее быть дети?
Правда же?
Дарея сомневалась, что может родить от человека, но почему не должен получиться ребенок от мединца? От такого же, как она?
Лидия не знала, что мединцы стерильны. Большая их часть создавалась Синэри как обслуга, питание, воины… да и просто – не хватало вначале умения. Потом уже Синэри приноровилась, а первые мединцы… да, их было очень легко и просто сделать. Но дальше они размножаться не могли.
Никак.
Дарея… она не успела пройти полное посвящение, но она тоже была стерильна. Увы, убедиться в этом можно было только одним способом – на практике.
Или – двумя. Только где найти такого мага, который согласится осмотреть мединца? И не выдаст, и никому не расскажет?
Так рисковать никто не станет. Поэтому Дарея могла мечтать о семье, о детях…
Синэри? Ее возвращение может принести вред людям?
А когда это влюбленные девушки задумывались о политике или пользе для общества? Для Дареи был один-единственный критерий оценки ситуации. Одобрит Рамон – или нет?
Если Рамон хочет возвращения владычицы, значит, и Дарея его хочет. Вот и все философские размышления.
Сколько там должно погибнуть людей, что именно для этого надо сделать, как потом жить? Через труп легко переступят не только хладнокровные убийцы. Влюбленные дурочки тоже… вполне себе переступят. И не заметят. У них же розовые очки. Красивые такие, приятные… через них и десяток трупов не заметишь, не то что один!
И Дарея подняла голову навстречу солнцу.
Только почему-то в этот раз пелось плохо. Вдохновения, наверное, не было…
– Ты б не ходила, а, Ришка?
Тереса подняла брови, поглядела на Пабло.
– Ты мне указывать будешь?
Это еще умолчать про остодемоневшее «Ришка». Когда ж ты, недоумок, запомнишь, что я – Треси!!!
– А ты не слышишь, что ли? Щас еще колданет! Будешь потом на четырех костях ползать!
Тереса прислушалась.
В морге что-то пролетело, упало, разбилось. Потом еще раз.
Потом послышался отчетливый мужской мат-перемат. И снова.
Тереса сделала шаг вперед.
– Не пущу! – преградил путь храбрый Пабло. За что и поплатился.
Никогда не загораживайте путь девушке с тяжелыми сумками в руках. А то ведь девушки… они и отмахнуться могут! Тереса и махнула
