и нежно.Взор чаруя, ласкают лучи,
и душа, разомлев безмятежно,
задыхается тайной в ночи…
Млечный путь жемчугов переливы
разбросал по космической мгле.
Испарюсь метеором счастливым
и осяду пылинкой в Земле…
Суть явлений – движенье распада,
окончанье всего и всегда…
Торжествуют блюстители ада —
и уносятся в бездну года…
Да и райские ангелы тоже
невидимками где-то летят,
и пороки судьбы не тревожат…
Ведь меня
никогда
не простят…
201?[1]
Сную
Люблю панорамные виды
из окон своих и чужих.
За счастьем снуют индивиды,
и лезут банальности в стих.
Букашками разного рода,
приученными к суете,
ползём под пятой небосвода
к предписанной роком черте.
Машины мелькают огнями,
слегка угловаты дома,
и дни устремились за днями —
пожизненная кутерьма.
Глядит с подоконника голубь,
как кошка страдает моя.
Стою полусонный и голый,
и нету на мне ни… чего.
Столь неочевидность банальна,
что неудивительно мне —
знать, закономерность случайна,
случайность – привычна вполне.
Вбираю расслабленным взором
распластанный мир за окном,
как солнце с беспечным задором
бесплатное плещется в нём.
Избавлюсь от бренности тела,
избавлюсь от алчности пут.
Недолго уже до предела,
но душу сомнения рвут.
Разнылся, как кошка по птице,
по сытой, красивой судьбе —
стою, словно с дохлой синицей,
от жалости плачу к себе…
Парит журавлиное счастье,
И крик отдаётся в мозгах:
король неприкаянной масти
не должен плестись в дураках
на злых сквозняках мирозданья
нелепым субъектом страданья
и нежиться в слабых стихах…
Вновь разум залью позитивом
в блуждании жизнелюбивом,
обыденно несправедливом,
и стану частично счастливым —
по типу судьбы эксклюзивом,
и праздничным пьян позитивом,
покорным, почти не плаксивым.
Смешаю лишь водочку с пивом,
приверженный светлым мотивам…
Насколько по жизни правдивым
бываю? Бываю… Болтливым.
Продолжу быть неприхотливым,
романтиком неисправимым,
стараясь простить и понять,
вновь сладкую хрень сочинять…
Пегас, будто мерин, что сивый,
удача устала ласкать,
надежда, хитрющая млядь,
заманит задором блудливым
и снова сумеет слинять…
Но! Мне ли загинуть в печали
и бредить больными речами
о суетной странности
Здесь и далее в случае вопросительных знаков автор затрудняется указать точный год написания стихотворения.
