еще? – спросил Майк.
– Вот тут интереснее. Парень из уличных банд. По нашим базам, он работает со Скорпионом – Гарри Ракинфолд.
Анри выдохнул:
– Мы и его засадим. Что за парень?
– Спортсмен, кикбоксер, – она протянула еще одно фото.
Оба парня были схожи – смуглые, симпатичные, только второй чуть пожестче в чертах лица, кожа первого более холеная и одутловатая, что ли… Майк всматривался. Роман все еще щелкал по клавишам.
– Вот он, уже судим, – сказала Анна, – ему 31 год! Первый грабеж у него был в 17 лет, дали 1,5 года, отбыл 1 год и вышел досрочно. Ограбил магазин алкоголя наподобие «Black Rush», не сетевой. Обвиняли в домогательствах.
– Дважды, – дополнил Роман.
– Но оба заявления…
– Забрали. – Вмешался Майк, – Я его знаю. Мы выступали на турнирах по юношам – я выиграл. Потом я видел его на допросах. Проверим его алиби, но вряд ли он додумался бы до такого.
– Ты допускаешь, что он мог бы, будь у него больше ума? – уточнил Анри.
– Он парень с улицы и готов на многое. Но быть серийным убийцей – тут нужен точный и холодный расчет. Мозг не должен быть занят лишним. А он не умел долго концентрироваться, поэтому он тогда и проигрывал, поэтому же не стал профи в спорте, а ушел к Скорпиону. Ему лень создавать что-то сложное. А здесь каждое похищение и труп – это произведение искусства.
– Может, он случайно убил девчонку и не знал, что делать? – спросил Анри.
– Он бы ее просто закопал или сжег, а не подражал. Мало вероятно, что он стал бы так усложнять.
– Эй! – окликнул Роман, – Посмотрите-ка, – он повернул ноутбук.
На фото был Эрик Уолтон в черной рубашке со стаканом в руке, ракурс взят немного сверху. Рукава закатаны, под этим углом на фото видны предплечья. На правом, которое тянулось к фотографу со стаканом, чтобы чокнуться с объективом было тату. Роман приблизил его. Игральная карта – валет червей.
В кабинете повисла тишина. Ее нарушил звук открывающейся двери и задорный голос, смешивавшийся с одышкой:
– Чего вы тут? Поминаете? – вошел начальник патрульной службы. Полный, с внушительным брюшком. Одет в форму как у техасского шерифа, ему даже шляпу разрешали носить. Он тяжеловато дышал из-за лишнего веса и возраста в 54 года, но в общении был очень даже бодр. Рэндольф. Он сразу увидел монитор и подошел поближе. Под мышкой он нес стопку бумаг и протянув их в сторону Майка с Анри, оперся правой рукой о стол Романа, – Это вам по тем 11 девчонкам, мои патрульные с операми кое-что нарыли – изучите.
Майк перехватил пачку бумаг, выдохнул и бросил на свой стол.
– А это сорванец Эрик. Я его знаю, – сказал Рэндольф отрываясь от стола, – и эту его татушку…
– Знаешь? – спросил Анри.
– Да, еще в школе он любил задирать юбки младшим девочкам. Я работал по несовершеннолетним и беседовал с ним. Он был безобидным. В основном молчал или плакал, когда его ругали, но юбки его так и манили.
– Когда
