и стала округло размахивать руками, как самбист. В роте Дэна служила парочка кавказских борцов, и Дэн сразу подметил забавное сходство. Но на этом забавы закончились. Не пытаясь выбраться из невидимой клетки, например, начав разбирать конструкцию под ногами, о чём в первую же очередь подумал Дэн, девушка вдруг замерла перед крестом и отклонившись сильно назад, прогнув спину, будто пытаясь встать на «мостик», резко подалась вперёд, сложилась пополам и налетела на плоское незаострённое навершие креста. Дэн был не уверен, что получил бы какую-нибудь более серьезную, чем ушиб грудины травму, если бы проделал этот трюк самостоятельно, но вот хрупкая студентка налетела на металлическую вертикаль с такой силой, что её падение остановилось, только когда тело наткнулось на поперечину.
Дэн вздрогнул, услышав звонок с урока. Он сидел и пялился на мёртвое тело студентки уже несколько минут. Он-то этого не замечал, погруженный в размышления, но что если бы его застал кто-нибудь за этим занятием? Дэн закрыл окно видеоплейера и выключил компьютер. Сердце билось под горлом. Кулисы. Вот тебе и кулисы – заглядывай, не хочу.
Дэн встал, что-то поискал глазами, не понял что, и вышел из каморки. Он побрёл в сторону столовой, потирая лицо ладонью. Эта девочка. «Яночка», кажется, произнесла Римма. Это была не игра. Это было безумие. Она… Ей как будто. Как будто другая личность. Да, что-то шизофреническое. Как… Да. Точно так же, как тогда.
Яна Шахмаран, погибшая студентка, вела себя так, будто она стала другим кем-то. Дэн уже видел подобное. Не притворство, а именно глубокую убеждённость, настоящее перевоплощение до последнего вздоха. Так сыграть, наверное, невозможно. Невозможно войти в роль настолько, чтобы лишить себя жизни. «Иц нот профешинал». В фильме «Шоу Трумана» эту фразу кричала «жена» Трумана, когда обстоятельства поставили её перед выбором: играть роль до конца или позаботится о своей безопасности. Для обычного актёра ответ прост – это непрофессионально. Сами рискуйте, если это вам так надо. Но грань обычности всё же есть. И Дэна всегда интересовал вопрос: эта обычность рождается на сцене, за кулисами или в зале? Что если за кулисами важно, чтобы свою роль играли также и зрители? Чтобы не выходили из образа и не лезли за портьеры? Для этого и существует шоу, а люди, заворожённые представлением марионеток, и не думают о цели, преследуемой кукловодом. Что если нормальность определена либретто? Расписана каким-то сценаристом, а не продиктована здравым смыслом?
Дэн дошёл, лавируя между студентами, заполнившими коридоры на перемене, до столовой, в сомнамбулическом порыве сел возле входа и стал осмысливать кадры увиденного, глядя сквозь толпу входящих и выходящих студентов. До его собственного сознания дошло, зачем он здесь примостился, только когда на глаза попалась она.
Она впорхнула и, чирикая с кем-то, заняла очередь к раздаче. Дэн встал и быстро подошёл к ней наперерез через весь зал.
– Здравствуйте, –
