бальзамируюсь, не каменею,Мы ни за что не догоним Гвинею,
Биссау и Папуа.
«Пишу из чрева матушки земли…»
Пишу из чрева матушки земли.
С четвертой ветки метрополитена.
Прикинувшись мыслителем Родена,
Ищу галлюцинации Дали.
Одну нашел, царапаю гвоздем
На желтой стенке сгусток умозрений:
«Блевотина цветет, как куст сирени,
Бульдозером зарытый в глинозем».
Напротив – грандиозная любовь.
Так сладко любят только до женитьбы.
Целует в губы – попадает в бровь,
А мне на натюрморт не наступить бы.
«Шла она, словно сваи вбивала…»
Шла она, словно сваи вбивала.
Нос – по ветру, лицо – кирпичом.
Шла она, как ни в чем не бывало.
Шла она, как бывало, ни в чем.
Не купилась на басму ли, хну ли.
Юных черт не уродовал ум.
Модельеры на ней отдохнули —
Не буквально, а через костюм.
На свету преломляясь, как призма,
Оттопыривши пальчики врозь,
Шла, а губы кривились капризно,
И глазищи сверлили насквозь.
Солнце в прятки играло на теле,
Алым блеском горели уста.
Но очки у меня запотели.
Не скажу про другие места.
Подойти постеснялся на людях.
Предпочел бы я встречу в полях.
Подарил бы фиалку и лютик,
Поделил бы ночлег на паях.
Кувыркались в глазах бесенята,
Просочилась слеза из угла.
Кто-то выкрикнул: «Снято! Всё! Снято!»
Так я вижу, что всё, догола.
Повстречался я с этим «Люмьером».
Mille pardons, говорю, guten tag,
Вы бы взяли меня костюмером.
Я согласен работать за так.
У меня в носу ни одного седого волоса
У меня в душе ни одного седого волоса, и старческой нежности нет в ней! Мир огромив мощью голоса, иду – красивый…
У меня в носу ни одного седого волоса.
Собственноручно выдернул последний.
Бодай комар, кусай его оса,
Горбатый, тридцатидевятилетний.
И поделом – терплю, не соболезную.
Зарубок предостаточно везде ведь.
Ты хоть одной зарубкою полезною
Отметился за долгих тридцать девять?
Когда-то на сопливом детском носике
Я зарубил, где хлюпал у оврага ты:
«В лесу, где ни тропинки нет, ни просеки
Не стоит собирать лесные ягоды».
А толку – ноль, естественно, раз весь из той
Породы хлипкой, челюстноотвислой,
Не запасешься клюквою развесистой,
Придется вновь довольствоваться кислой.
Так и плутаю с верой в долю лучшую.
Все потчуюсь клубничкою лежалою.
В соавторстве с душой своей заблудшею
Дурным ногам покоя не пожалую.
Энтомологическое
1
Здесь
