было жаль умирать раньше своих соплеменников. Очень может быть, что он обозревая черный ландшафт, простиравшийся перед его глазами, и лениво высчитывал, сколько ему еще надо было бы пройти, чтобы остаться в живых. Но все же Дар Лан Ан не был человеком, и впечатления, формировавшие большую часть его мыслей, строились на свойствах зрения и на опыте, разительно отличавшихся от зрения и опыта человеческого существа, а потому никак не могли быть адекватно переведены в терминах человека Земли. И даже Нильс Крюгер, юноша в высшей степени восприимчивый и к тому же изучивший психологию Дара как никто другой, даже он отказывался представить себе, что происходило в сознании Дара с той минуты, когда тот лег умирать, и до того момента, когда он, Крюгер, настиг его.
Дар не услышал, как приблизился юноша, хотя в обычных обстоятельствах обладал достаточно острым слухом. Впрочем, он не был в совершенном забытьи, потому что запах воды заставил его не только открыть глаза, но и вскочить на ноги. Всего секунду взгляд его беспорядочно метался по всем направлениям, а затем оба глаза уставились на существо, которое перебиралось через скалистые обломки в десятке ярдов от него.
Никогда до этой минуты не было у Дар Лан Ана причин усомниться в своей памяти или в здравости своего рассудка, но тут он почувствовал, что либо с памятью, либо с рассудком что-то неладно. Общий вид этого существа был более или менее привычный, но размеры… Оно было на добрый фут выше нормального роста, и это было просто невозможно. Остальные признаки уродства были менее заметны – глаза в передней части лица, клювообразный нарост надо ртом, розоватый цвет кожи вместо фиолетово-черного; но именно рост не вязался решительно ни с чем из того, что хранилось в памяти Дара. Его соплеменники, если не считать жертв случайности, которых приходилось переделывать заново, имели рост не более полутора ярдов, Учителя – чуть менее двух с половиной. А кроме них не было никого, кто ходил бы на двух ногах.
Новое обстоятельство заставило его забыть даже о размерах незнакомца. Запах воды, поднявший его на ноги, исходил от этого существа; оно было буквально пропитано водой. Едва осознав это. Дар Лав Ан двинулся к пришельцу, но вынужден был остановиться после первого же шага – слишком ослаб. Он пошарил за спиной руками, ища опору – скалистую плиту, в тени которой лежал. Так он стоял, опираясь на нее, а немыслимое существо все приближалось; запах воды обжигал ноздри, и вдруг все вокруг словно поплыло куда-то. На глаза опустилась завеса, грубый камень больше не причинял боли спине. Он почувствовал, как подкосились ноги, но уже не помнил, как упал, ударившись о лавовую поверхность.
2. Дипломатия
Его привел в сознание вкус воды, как некоторое время назад заставил очнуться ее запах. Несколько долгих секунд он упивался водой, которая струйкой лилась в его рот, не открывая глаз и не замечая ничего особенного в ее вкусе. Он ощущал, как вместе с драгоценной влагой силы вновь вливаются в его организм, и он бездумно наслаждался этим
