улыбнулась:
– Просто я знаю, какой ты рассеянный, когда сосредоточен на чем-то другом. Смотри. Ни капли не пролилось.
Они улыбнулись друг другу, и на мгновение их взгляды встретились. Прекрасное мгновение, подумал Вик. Может быть, ему просто казалось или он выдавал желаемое за действительное, но в последнее время таких маленьких прекрасных мгновений стало больше. А резких слов – меньше. Меньше периодов холодного молчания или – что еще хуже – молчания равнодушного. Вик не знал, в чем причина, но был благодарен, что все вроде бы начинало налаживаться.
– Для резервной команды отлично, – сказал он. – Есть все шансы войти в основной состав.
– Так что там с машиной?
Вик уже снял воздушный фильтр и положил на дорожку.
– Ничего себе фрисби, – заметил Тэд пару секунд назад, объезжая фильтр на велосипеде.
Вик наклонился и ткнул отверткой в сторону карбюратора.
– Кажется, залипает игольчатый клапан.
– Это плохо?
– Не то чтобы очень, но если залипнет совсем, машина уже не поедет. Игольчатый клапан контролирует поступление бензина в карбюратор, а без бензина мотор не работает. Это прописано в федеральном законе, малышка.
– Пап, покачаешь меня на качелях?
– Да, через пару минут.
– Хорошо! Я тебя жду!
Тэд помчался на задний двор, где стоял игровой комплекс с качелями, который Вик прошлым летом собрал по готовым схемам. Подкрепляя себя джином с тоником, он работал по вечерам в будни и по выходным, слушая радиотрансляции матчей с участием «Бостон ред сокс». Трехлетний Тэд сидел с очень серьезным видом, подперев подбородок руками, на ступеньках крыльца или на крышке подвального люка. Иногда помогал что-нибудь поднести, но обычно лишь молча смотрел. Прошлым летом. Это было хорошее лето, не такое жаркое, как нынешнее. Тогда Вику казалось, что Донна наконец освоилась на новом месте и поняла, чем для них хороши Мэн, Касл-Рок и «Эд уоркс».
А потом что-то переменилось, началась странная черная полоса, и хуже всего было назойливое, почти физическое ощущение, что все еще хуже, чем он опасался. Вещи в доме стояли как-то неуловимо не так, словно их трогали незнакомые руки. У него то и дело мелькала безумная мысль – точно ли безумная? – что Донна слишком часто меняет постельное белье. Простыни всегда были чистыми, словно только сегодня постеленными, и как-то ночью ему на ум пришел тот самый вопрос из сказки, отдавшийся в голове гадким эхом: Кто спал на моей кровати?
Но теперь все как будто наладилось. Если бы не эти несчастные «Малиновые колючки» и не проклятая поездка, от которой не отвертеться, Вик мог бы решить, что и в этом году лето будет прекрасным. Возможно, так и будет. Иногда ты побеждаешь. Не все надежды напрасны. Он в это верил, хотя его вера еще ни разу не подвергалась серьезным испытаниям.
– Тэд! – крикнула Донна вслед сыну, и тот резко остановился. –
