приехал ни разу. МАЛЬЧИК все время был дома. Обычно он целыми днями пропадал в сарае, делал всякое-разное вместе с ХОЗЯИНОМ. Может быть, желтый автобус снова приехал сегодня. Может быть, нет. Сейчас будет видно. Куджо уже позабыл о норе и противном вкусе во рту. Нос почти не болел.
Куджо шел по полю, легко раздвигая грудью высокую траву, распугивал по дороге немногочисленных птиц, но не пытался за ними погнаться. Сегодня он уже нагонялся вдоволь – его тело помнило о погоне, пусть даже разум не помнил. Он был сенбернаром в самом расцвете сил, пяти лет от роду, весом почти двести фунтов, и нынешним утром, 16 июня 1980 года, он заразился бешенством.
Спустя неделю, за тридцать миль от фермы «Семь дубов» в Касл-Роке, в портлендском ресторанчике «Желтая подводная лодка» встретились двое мужчин. В «Лодке» был большой выбор сэндвичей, пицц и рулетов в ливанском лаваше. В дальнем углу зала стоял пинбольный автомат. Над стойкой висело объявление, что если кто сможет съесть сразу два «Желтых подводных кошмара», за них не нужно будет платить. Ниже кто-то приписал в скобках: «КОГО СТОШНИТ, ТОТ ЗАПЛАТИТ».
Вику Трентону нравилось это место, он всегда с удовольствием брал большой сэндвич с фрикадельками. Но сегодняшний любимый сэндвич вызывал у него только мысли о неизбежной изжоге.
– Похоже, все очень хреново, – сказал Вик своему собеседнику, который без всякого энтузиазма разглядывал сэндвич с ветчиной у себя на тарелке. Это был Роджер Брекстон, и если уж Роджер глядел на еду безо всякого энтузиазма, это значило только одно: надвигается катастрофа. Роджер весил двести семьдесят фунтов, и когда он сидел, под его животом не было видно коленей. Однажды ночью в постели Вика с Донной пробило на дурацкий смех, и Донна сказала, что думала, будто Роджеру отстрелили колени во Вьетнаме.
– Это да, – согласился Роджер. – Ты даже не представляешь, дружище, насколько хреново.
– Ты правда думаешь, что эта поездка что-то решит?
– Может, и нет, – сказал Роджер. – Но если не ехать, то Шарп уже точно расторгнет контракт. А так, может, и удастся хоть что-то спасти. И там, глядишь, потихонечку выплывем. – Он все-таки откусил кусок от своего сэндвича.
– Если мы закроемся на десять дней, нам придется туго.
– А сейчас, по-твоему, не туго?
– Конечно, туго. Но у нас съемки для «Бук фолкс» в Кеннебанк-Бич…
– Лайза справится и без нас.
– Лайза не справится даже с собственной личной жизнью, а уж тем более с роликами для «Бук фолкс», – сказал Вик. – Но даже если бы она и справилась, у нас горят сроки по серии для «Отборной черники»… и для банка «Каско»… и ты еще должен встретиться с этим важным начальником Ассоциации риелторов Мэна…
– Нет, это ты должен с ним встретиться.
– Ни хрена подобного, – сказал Вик. – Я как вижу его красные штаны и белые туфли, меня прямо трясет. Сразу хочется выдать ему рекламный щит-сэндвич.
