тщательно мыть в раковине руки, после чего усаживали за стол, на который Флора с удовольствием ставила сытную горячую еду. Джордж помалкивал, всегда отказывался от добавки и терпеливо ждал, пока младший брат справится со второй порцией – тот уплел бы и третью, и четвертую, если бы предложили.
Дейзи тоже ничего не говорила, но им с матерью радостно было наблюдать, как мальчишки отъедаются на глазах.
– Видишь, Фред? Что я тебе говорила? – твердила Флора, уже забывшая, что сначала не хотела впускать этих волчат в своей безупречно вычищенный дом.
– Леопардам не избавиться от пятен, – упорно отвечал на это ее муж.
Дейзи спокойно строила планы и готовилась. Наконец, решение было принято. Если она просидит дома еще немного, то непременно получит письмо о зачислении в бригаду чистильщиц картофеля на какой-нибудь богом забытой базе, а то и – что еще хуже – назначении куда-нибудь кладовщицей. Она постоянно читала о таких вариантах службы, но с нее хватало семейной лавки и кладовой. Настанет день, когда она вместо того, чтобы жевать сандвичи за шторкой в лавке, поедет на велосипеде на призывной пункт и попробует добиться желаемого. Она настраивала себя на лучшее. Вот если бы она еще купила тот потрясающий костюм из витрины «Хоррелл энд Гофф» на Хай-стрит, который видела на прошлой неделе! Сама элегантность, именно то, что следовало бы носить молодой военнослужащей ВААФ, да еще ее любимой расцветки! Белый льняной жакет без воротника, на запонках, как манжеты лучшей отцовской рубашки, а под ним бело-голубое платье без спины и рукавов в новомодную диагональную полоску, с воротником и галстучком – с ума сойти! На голове у манекена, одетого в это платье, красовалась надвинутая на один глаз шляпка. Не иначе последний писк моды! Шляпка – это уже лишнее, но, ужавшись, можно было бы наскрести два фунта и два шиллинга на костюм.
Однако от перспективы потратить на тряпки все, что скопила на отпуск, ее бросило сначала в жар, потом в холод. Пришлось с сожалением отодвинуть заманчивую картинку – она в чудесном наряде – на задворки сознания. Хотя офицер на сборном пункте, увидев ее в таком виде, непременно сделал бы стойку и взял ее на заметку.
«К тому же, Дейз, – утешала она себя, – к такому наряду непременно нужна шляпка, не говоря о хороших туфельках, сумочке, шелковых чулочках за три шиллинга пара…»
А потом ей в голову пришла мысль, что Эдейр Максвелл наверняка знает немало девушек, которые приобрели бы все это без рассуждений. Думать об Эдейре ей не хотелось, поэтому она ничуть не сожалела, что весь следующий час ей не давал скучать дверной колокольчик лавки.
Берни Джонс и старый Фишер зашли вместе. Странно было видеть Берни неулыбающимся.
– Где твой отец, Дейзи?
У нее похолодело сердце. Тон Берни ей сразу не понравился.
– Он поехал за полагающейся нормой бензина. Но здесь мама, она наверху.
– Пришла телеграмма из армии, девочка. Наверное, твоей матери лучше не читать ее одной. – И он вручил ей тонкий желто-коричневый конверт. Дейзи успела удивиться тому, что у них одинаково дрожат руки.
– Я
