прислонившись к стене у входной двери. Из кармана его мантии выглядывал край блокнота и карандаш. Горгулья грозно нахмурилась, бесшумно опустилась на пол и рыкнула точно в ухо боевика.
– Травмы, ожоги, руны! Раны! – выпалил он, подпрыгивая и открывая глаза одновременно.
Ру́би ехидно скривила собачью морду, показала на меня пальцем и что-то нараспев прорычала.
– Довести, ознакомить. Будет сделано! – прекрасно понял ее теневик. Он забрал у горгульи рюкзак и открыл дверь.
Прижимая к себе сопящую лисичку, я вышла в ночь, окутанную ароматом цветущей яблони.
Дежурный, явно обрадованный внезапной прогулкой, сразу забубнил:
– У нас несколько казарм. Женская одна. Мужских три. Для семейных – коттеджи.
– Семейных адептов? – удивленно переспросила я, стараясь не отставать от быстро шагающего по дорожке теневика.
– Для преподавателей семейных, у которых жены тут работают, – пожал плечами дежурный. – В каждой казарме…
Теневик ответственно отнесся к приказу горгульи ознакомить меня с устройством института. Точнее, с устройством быта студентов.
Я узнала, что казармы одноэтажные. Что в каждой есть общие душевые и уборные. Что селят адептов по пять человек в комнате. Переселиться или обменяться местом нельзя. В каждой казарме есть чулан со всякой всячиной вроде тряпок, ведер и лестниц и отдельные классы для самостоятельных теоретических занятий. Что практические навыки надо отрабатывать на учебном полигоне. А кормят в столовой, она рядом с казармами. Кормят хорошо, сытно. Три раза в день.
– Если повезет, – поморщился мой провожатый.
– Это как? – Я в недоумении покосилась на марширующего теневика.
Мы как раз свернули на очередную боковую дорожку, и я начала подозревать, что зря раньше считала, что неплохо ориентируюсь на местности.
– Просто. Попадешь к Эмерсону, считай, на диете, – со смешком ответил теневик.
Только вот мне что Эмерсон, что ясень с дубом, мимо которых мы прошли, все одно.
– Кто он такой? – спросила я, пряча высунувшееся ухо лисенка под тряпку.
– Замректора, тренер нашей команды, преподаватель, – пояснил теневик. – У него главное – его занятия, а еда подождет.
Вполне ожидаемо. Вон как он парней строил!
Мы остановились у двери длинного одноэтажного здания. У входа сидела горгулья. Для разнообразия скульптор сделал ее вполне симпатичной, чем-то напоминающей гибрид кошки и человека с крыльями.
– По обмену, – выдал теневик, едва глаза статуи зажглись зеленым огнем.
Горгулья недовольно рыкнула.
– Я откуда знаю, где ее носило? – огрызнулся парень, отдавая ей рюкзак.
Отсалютовал мне и неторопливо, так, что ноги заплетались, побрел прочь от казармы.
Каменная комендантша
