почти сливавшиеся с темным бумажным фоном, скакали и расплывались, а общий смысл ускользал.
– Ваш смертный приговор, – подсказал Никонов, наблюдая за Демьяном превнимательно. – Боюсь, не без нашего участия. Пришлось несколько подтолкнуть. Это было несложно. Пара хвалебных статей в газетах. Представление к ордену за ликвидацию ячейки этих, с позволения сказать, народных освободителей…
Орден, значит.
– И вот уже…
…приговор впечатления не произвел.
Странно.
Демьян ведь слышал о подобных бумаженциях, отправленных по почте, порой с нарочными или курьерами, спрятанных в букетах ли цветов, в коробках ли с сигарами. Слышал о том, что находили их в местах самых неожиданных, и уже потому самим фактом своего появления вызывавших страх. Ведь, коль не удалось уберечь Его императорское Величество, что говорить о простых людях? Вот только Демьян страха не ощутил. Напротив, в душе появилось этакое предвкушение.
– Вижу, в вас не ошибся.
– Значит, я…
– Нет, дорогой мой Демьян Еремеевич, вы у нас, конечно, личность прегероического толку, но вот для активных действий ныне негодная.
Это было… пожалуй, обидно.
Никонов вскинул руки.
– Не хмурьтесь, Демьян Еремеевич, не хмурьтесь. Вам о здоровье думать надобно. О том, чтобы восстановиться поскорее, на службу вернуться… к слову, как вы отнесетесь к переезду? Пусть не Петербург, но вот Москва… большой город, шумный и бестолковый во многом. Порядку там не хватает… и люди, способные оный навести, нужны… и вновь хмуритесь? Не желаете? Да, да, помнится, вам уже случилось в Москве бывать, а после перевели, не знаю уж, кому вы там не угодили, но ныне ситуация иная. И чинить вам препон никто не станет. Так что… время подумать у вас будет. А пока… будущий герой, которого, возможно, наградит сам император лично, как это водится с героями, завтра отправится поправлять здоровье в закрытом пансионе близ Петербурга, куда он был доставлен особым распоряжением статского советника Никонова. Впрочем, это уже не так и важно.
Никонов прищурился, а от улыбки его у Демьяна холодок по спине побежал.
– Естественно, время от времени в газетах будут печатать новости. Скажем, о том, что выздоровление идет своим чередом… о подготовке к торжеству… о присвоении очередного чина. Или не очередного? Возможно, что и подвинуть выше получится.
– Вы их дразните.
– Не без того. Я хочу, чтобы для них ваше устранение стало первостатейной задачей, – он потер руки. – И полагаю, добиться того будет не так, чтобы сложно. А уж там мы постараемся организовать удобный случай. И мои люди не оплошают.
В этих словах почудился укор, который Никонов угадал.
– Это не упрек вам. Ваши люди и так сделали больше, нежели в силах человеческих. И поверьте, Его императорское Величество умеет награждать за службу. Никто не будет забыт. Но… дело, да… наше с вами. Сегодня вас отпустят. Целитель ваш, конечно, не сказать, чтобы рад, но и особых возражений не имеет. Физически
