пойдем… – Гости гуськом заторопились к выходу.
Вскоре послышалось хлопанье входной двери.
Тиграна в тот момент мало волновало, что о нем подумают. Специально сказал при всех – лишь бы этой твари было больнее. Хотел, чтобы она с максимальной долей вероятности умылась слезами, сгорела со стыда, пока он мучился от жгучей, всепоглощающей ревности. Он в каком-то смысле тоже горел – во рту плотно осел вкус гари, как будто сожрал подгоревший на костре хлеб или сожженную до углей картошку.
Через полминуты остался с женой один на один.
– Ты плохо слышишь? – рявкнул он. – Может, тебе уши прочистить? Пошла вон, я сказал!
Аня не двигалась с места.
Просто стояла и смотрела на него своими бездонными голубыми глазами, сложив вместе ладони в молельном жесте.
– Тигран, пожалуйста, выслушай! Не руби с плеча, не выгоняй нас…
Он почувствовал: еще чуть-чуть, и у него мозг вскипит от переизбытка злости в организме.
– Что, покаяться решила? – спросил с издевкой. – А оно мне на хрен не надо! У тебя на признания было четыре года. Держала язык за зубами столько времени, вот и сейчас придержи. Ноги в руки и вон!
– Тигран, пожалуйста… – продолжала твердить она.
– Ты еще слезу пусти, чтобы меня разжалобить. – Он упер руки в боки.
– Не поступай так с нами… – запричитала пока еще жена.
И, как по заказу, глаза ее заблестели, а на ресницах задрожали прозрачные капли.
– Издеваешься?! – взревел он. – Думаешь, поведусь на цирк, пожалею тебя? За что мне тебя жалеть?
Он ожидал от нее чего угодно, только не того, что она станет молить его не поступать так с ней. Хоть капля совести у этой сучки есть или нет?
Сам не понял, как сделал это – просто махнул рукой, и жену смело в сторону.
Она повалилась на пол как тряпичная кукла, прижала ладонь к левой щеке. Не сказать чтобы сильно стукнул, но ей хватило.
Разница в весе у них, конечно, колоссальная – в нем почти сто килограммов при росте метр девяносто. Здоровый вес, мышцы. А Анна… При ее метре шестидесяти почти вдвое легче.
Тигран много дрался в этой жизни. С двоюродными братьями, с одноклассниками, друзьями, в военном училище, в спортзале на спаррингах, по долгу службы со злоумышленниками. Но жену не бил. Никогда и ни за что, ни единого раза до сегодняшнего дня. Женщина же. Слабая, любимая… была.
В какой-то момент Тигран даже потянулся к ней, чтобы поднять. Стало жаль плачущую на полу девушку, еще недавно так им обожаемую. Пусть уже успела родить, но ей всего двадцать два – по сути девчонка, кроме того, выглядела младше своих лет. Он быстро себя одернул: эта тварь жалости недостойна.
Надо же, думал, если хорошенько ее стукнет, станет хоть на грамм легче. Не стало. Наоборот, затошнило теперь уже не только от нее, но и от себя тоже.
Анне нужно исчезнуть, иначе он за себя не ручается.
– Если не хочешь, чтобы я тебя прибил, пошла вон из моего дома, – процедил он строго.
