делах, я жила за границей… Я художница, путешествовала… И недавно, совершенно случайно узнала, что все мое имущество, которое досталось в наследство от родителей, продано. И наш семейный бизнес, где брат также представлял мои интересы… В общем, бизнес продан.
– А я чем могу помочь, мадам? – сухо усмехнулся Макс, откидываясь в кресле и сверля меня своим острым взглядом, – вы лоханулись, подписали доверенность на братишку, он вас поимел. Скорее всего, законно. Как вы собираетесь все возвращать?
– Понимаете, – я взволновалась неожиданно, придвинулась ближе к столу, положила сплетенные пальцы на столешницу.
Господин Розгин посмотрел на мои руки, складка между бровей стала еще глубже. Поднял взгляд.
– Я не могу с ним связаться! У меня ощущение, что произошло что-то плохое! Еще полгода назад все было прекрасно, я приезжала сюда, мы общались… А потом он пропал!
– Подавали в розыск?
– Нет… Дело в том, что он не совсем пропал…
– Так, мадам, я , конечно, уважаю тетю Варю, но нервы у меня не железные. И потому сейчас вы мне объясняете без утаек, куда делся ваш вороватый братишка, и почему вы думаете, что еще возможно что-то вернуть. И каким боком здесь могу быть я полезен. Я не юрист. И не адвокат. И не мент.
Я вздрогнула от жесткого тона, понимая, что надо собраться. Но, черт возьми, это так сложно!
Учитывая, что сама до сих пор толком не поняла и не приняла происходящее.
– Да-да. Дело в том, что он… Он все отдал добровольно. В дар. Одному… Одному сообществу. За возможность нахождения в их среде, как я понимаю…
– Секта?
– Да. Хотя, они называют себя просто общественной организацией… Благотворительной. «Дети Неба».
Я опять остановилась, ожидая вопросов, хоть какой-то реакции от Розгина. Но не дождалась.
– Он все оформил законодательно верно. И оставил меня ни с чем. Я с ним встречалась, он несет какой-то бред. И потом… Я видела его один раз, понимаете? Мне больше не позволили с ним встретиться.
Тут я неожиданно почувствовала, что не выдерживаю. Это было странным. Все это время, все два месяца, пока добивалась хоть какой-то информации о брате, о произошедшем, я держалась. Не позволяла себе расклеиться.
Несмотря на ужас ситуации, на полнейший бред, все же на что-то надеялась. Ходила по инстанциям.
Писала заявления.
Но все было впустую.
Юридическое оформление сделок было на высоте. Я прекрасно понимала, что сама виновата в произошедшем, не надо было слепо доверять брату… Но как не доверять, когда мы были самыми близкими, самыми родными друг у друга? Я даже подумать не могла, что он способен на такое!
Когда неожиданно брат перестал отвечать на звонки и письма, а на счет прекратили поступать деньги, а произошло это одновременно, я заволновалась.
И, бросив готовящуюся выставку, прилетела спешно в родной город.
Прямо к закрытой квартире, где уже проживали чужие люди.
Дом,
