скажу, что пиздец, какой привлекательный, но от недостатка внимания не страдал. Особенно, как стал миллионы зарабатывать. И затем сотни миллионов.
Это, знаете ли, афродизиак почище любого другого.
Так что да, женщины меня целовали. Первыми. И висли. И на колени опускались по первому нажатию на плечи. А чаще всего, и нажатия не требовалось. Все люди взрослые, все прекрасно понимаем…
Потому я так и не понял, что меня тогда торкнуло.
Ее прохладные губы на моих, неопытные касания, милая отчаянная настойчивость…
Не знаю.
Но повело меня знатно.
Настолько, что сам не заметил, как начал отвечать сначала, а затем и вести в нашем танце.
Погружался в нее, словно в свежий, чистый цветок, с охерительно убойным, отключающим разум ароматом, насытиться не мог.
Настолько сошел с ума, что забыл, где я, опомнился немного, когда уже она на руках моих была, доверчиво раскрытая и дрожащая, а лапы мои с упоением исследовали все, доставшееся им так легко, сокровище. И категорически не желали расцепляться.
Буквально насильно заставил себя отпустить. Оттолкнуть доверчиво льнущую ко мне русалочку.
И прогнать.
Сам не помню, что говорил, буквально из последних сил хрипел, уже в голове своей умоляя ее уйти, просто развернуться и убежать.
Потому что на краю стояла, по нити тонкой ходила.
Потому что еще чуть-чуть, и похер мне было бы на время и место. На свою репутацию и возраст.
На все, кроме ее податливых губ и тонкой, ломкой талии в своих лапах…
Козочка послушала, быстрой тенью ломанулась к дому. Видно, страшен я был, как черт.
Ну и правильно. Правильно.
Я проследил волчьим взглядом за тонкой фигуркой, постоял, подышал, приводя себя в порядок. И уговаривая не бежать за ней, не заходить зверем диким в дом. Не хватать ее, мягкую и теплую, прямо в ее комнате. Не вгрызаться в беззащитную шею жадно и безжалостно.
Короче говоря, не творить зверства.
Было сложно, пришлось даже закурить, чего уже давненько не делал.
Но я смог.
Сумел.
Ушел в дом к тетке, а утром, заведя байк, свалил из этой чертовой деревни, с одним только желанием: забыть навсегда о том, что тут было.
И забыл, правда забыл. Звякнул только, спустя пару-тройку дней, как в рабочий ритм вошел, во Владимир, местному главному менту, попросил посмотреть за парнем Григорием Весовым. Имя мне тетка назвала, еще когда у нее был. Попросил не просто посмотреть, а пристально.
Связи у меня в тех местах, где наши ЖК серьезно оттоптались, были неплохие, мент оказался понятливым. Парнишка Григорий, любитель обижать беззащитных девочек, не скоро в больничной койки встанет, об этом я позаботился. Обо всем остальном позаботится тот, кого я попросил поучаствовать в его судьбе.
Работа закрутила, как всегда, после даже недолгого
