деловой голос секретаря снова раздается в трубке. – Соединяю.
Слышится короткий щелчок, после которого обычно звучит мелодия ожидания, когда звонишь на горячую линию. Но тут соединение происходит молниеносно.
Всего секунда, и я слышу другой мужской голос в трубке.
И это точно он.
Я по первому слову понимаю, что это Чертов. У него низкий брутальный тембр с доминирующей оттяжкой. Он продавливает первым же звуком, буквально заставляет вслушиваться в каждую свою интонацию. Я на каком-то животном уровне понимаю, что его нельзя перебивать. Мне даже приходится качнуть головой, чтобы разогнать морок. Что за глупости? Нельзя цепенеть от одного голоса.
– Вы уже в номере?
Он обращается ко мне на “вы”, чем сбивает с толку.
– Мне скинули адрес отеля, – продолжает Чертов, не дожидаясь моего ответа. – Я завтра заеду к вам.
– Зачем?
– Зачем? – Кажется, он усмехается. – Хочу познакомиться. Лавров забыл представить нас, пора исправить ситуацию.
– Исправить ситуацию, – я повторяю его фразу, чтобы выиграть время и прийти в себя. – Вот почему мне сказали, что я должна сидеть в номере и ждать вас.
– А вы хотите уехать?
– Я хочу жить своей обычной жизнью.
– Разве это возможно? У вас муж погиб.
Я прикусываю язык. Он позвонил так быстро, что я не успела ничего решить. Сказать ему, что наш брак с Лавровым был фиктивным, или молчать? На кону моя судьба, а может, вовсе жизнь, тут нельзя ошибиться.
Я всхлипываю. Я не придумываю ничего лучше, как выдохнуть со слезами и замолчать. Пусть думает, что хочет. Я все равно пока не знаю, что говорить.
– Вы правда убиваетесь по нему? – в его баритоне зажигаются искры удивления. – Бросайте это, Татьяна, он не стоит ничьих слез.
– Я не понимаю, что теперь будет со мной…
– Ах вот в чем дело, – он издает неясный звук, и мне представляется, что он криво улыбается, а потом проводит ладонью по подбородку. – Тогда повод для слез есть.
– Вы мне угрожаете?
– Я пока не решил, – все тем же спокойным, даже вальяжным голосом продолжает Чертов. – Мне нужно посмотреть на вас.
– Я могу послать фотографии.
Он смеется. А я выдыхаю, убрав трубку от лица на мгновение. Мой язык когда-нибудь сведет меня в могилу. Я ничего не могу поделать с этим, я частенько сперва говорю, а только потом думаю.
– У меня есть ваши фотографии, – бросает Чертов, и я слышу на заднем плане шелест листов. – Вам идут облегающие платья. У вас крутая фигура для ваших лет.
Ну да, конечно. Я разменяла третий десяток, а для мужчин круга Чертова существуют только молоденькие модели, которых не успел тронуть даже пластический хирург.
– Вы очень странно утешаете вдову, господин Чертов.
– Да, я не умею утешать.
Я слышу хлопок. Кажется, он закрыл папку и отбросил ее в сторону. И
