у нас все так умеют!
– Кстати, а дочка Арисханова здесь? Покажешь мне ее?
– Так вот же она, – указала подруга на девушку, которая плыла в танце перед Рустамом.
– И вовсе она не похожа на брошенную невесту, – сказала Данка, почувствовав невероятное облегчение.
– Так это ж сговоренный брак, он редко бывает по любви.
«Ну и слава Богу!» Меньше всего хотелось стать причиной чьих-то страданий, теперь Данка была даже рада, что Зарему пригласили на свадьбу. Как объяснила ей Сатима, Баграев с Арисхановым между собой все порешали и то, что Арисханов с семьей не проигнорировал приглашение, показывало, что конфликт действительно улажен.
Данка с жадным любопытством смотрела на бывшую невесту своего мужа. Все так, как она себе и представляла, даже хуже. Зарема была настоящей красавицей – бархатные ресницы, черные, похожие на маслины, глаза, густые волосы, водопадом лежащие на плечах, и выдающиеся формы не в пример худосочной Данке.
Была бы Дана мужчиной, в жизни бы себя не выбрала, а выбрала Зарему. Но глаза мужа говорили о другом, и Данка немного успокоилась. Он неотрывно следил за ней, за Данкой, и ей было очень уютно под этими красноречивыми взглядами, а вот на Зарему он вообще не смотрел…
– Сати, а сам Арисханов где?
– Только что тут был, погоди… А вон он, видишь, возле дяди Шамиля?
Значит, это он сверлил Данку взглядом, интуиция ей правильно подсказала. Дана хотела еще что-то спросить, как тут объявили танец жениха и невесты.
В зале приглушили свет, заработали дымогенераторы, и вокруг заклубилась густая дымка, подсвеченная разноцветными прожекторами. Даниял обнял ее за талию и вывел на центр зала, а потом развернул и прижал к себе.
– Любимая, как же я соскучился, – он не мог ее поцеловать, но при этом ласкал ее взглядом так, как умел только Даниял. Его тело даже через дорогую ткань костюма источало жар желания, Дана положила руки ему на грудь и почувствовала, как сильно стучит сердце ее мужа.
Хотелось прижаться щекой, расстегнуть пуговицы, снять пиджак, хоть он и сидел на нем умопомрачительно. Поцеловать мускулистую грудь пусть даже через ткань рубашки. Как же долго тянется время!
– Я уже не часы считаю, минуты, куколка моя, – продолжал шептать Даниял, наклоняясь ниже, обдавая ее горячим дыханием, и Данка слышала, как оно тяжелеет. Ей и самой уже становилось трудно дышать. – Как же мне дожить до вечера, счастье мое?
Данке надоело сдерживаться, она потянулась и положила мужу на затылок обе ладони. Ее саму прошило от остроты ощущения его тела, как же она изголодалась по прикосновениям, по поцелуям. Самой бы как-то дожить…
А Даниял прижал ее сильнее и начал рассказывать, еле слышно касаясь виска подбородком, что он в первую очередь будет делать с Данкой, когда они наконец-то останутся наедине. Она же вспоминала их стремительный, рваный, порывистый секс в летней кухне, и от этого дрожали колени
