– по исполинскому стеклу. Волосы на голове зашевелились.
Повернув голову, Север оторопел. Таких мутантов он не мог даже представить: широкое тулово, отблескивающее металлом, вместо ног какие-то вращающиеся хрени, голова безглазая, квадратная… Или это такой шлем? Рук у мутанта тоже не было, правда, имелись прямо на груди три полые палки, похоже, тоже железные.
Тварь остановилась, увидев Севера, подняла отросток, торчавший в середине груди, отчего тот замигал интенсивнее, запульсировал прокатывающимися волнами света.
«Опасность!» – пронеслась отчаянная мысль, и все, что Север успел, – махнуть рукой перед створкой, за которой прятались мутанты, чтоб та сомкнулась, и прыгнуть в дверной проем напротив, только что открытый на всякий случай. При этом он успел заметить, как отросток на груди демона раскаляется до слепяще-белого света, и изнутри через палку вырывается сияние. Шаровая молния?
Инстинкт самосохранения заставил Севера упасть, накрыть голову руками и зажмуриться – и в этот момент полыхнуло. Метаморфизм забил тревогу, сигнализируя о повышении температуры, и предложил усилить кожный покров огнеупорным покрытием. Лука согласился не думая. Способность в считаные мгновения поглотила часть напольного покрытия и пустила полученный материал в ход.
Грянул взрыв – комнату заполнило слепящим светом, вспыхнули разбросанные по полу ящики, и помещение заволокло черным едким дымом. Север никогда не видел ничего подобного, мутант будто умел плеваться шаровыми молниями. А вот Эск’Онегут – видел, и его знания выплыли из глубин тысячелетней памяти: Север понял, что эти палки на груди – оружие, и тварь в коридоре не живая. Вникать в подробности не было времени, следовало уничтожить опасного монстра, и Север бросился в коридор навстречу новому противнику.
Он петлял из стороны в сторону, но «демон Двурогого» как-то его обнаруживал и выпускал молнии поменьше, которые взрывались при столкновении с телом. Боль была отключена, усиленную кожу просто пощипывало, когда ее обтекал огонь. Север продолжал движение.
Сообразив, что разряды не причиняют противнику вреда, монстр начал плеваться железом. Когда до проклятой твари осталось три локтя, Север прыгнул, на лету превращая обе руки в клинки с мономолекулярными лезвиями, ударил крест-накрест, снося твари башку. Она стукнулась о стену и покатилась по полу, громыхая, как жестянка. Но кровь не хлынула, потому что из раны вместо сосудов торчали тонкие железки, толстые цветные нити и полые трубки.
«Неживое. Робот. Искусственный организм», – пульсировало в голове Луки, но полностью не осознавалось.
Тварь собралась поворачиваться, и Север заработал клинками, распарывая стальную спину монстра, кусками срезая железную плоть.
Когда энергия Колеса закончилась, разрубленная тварь была еще жива и неуклюже пыталась развернуться к Северу, который пятился, не сводя с нее глаз и вслепую пытаясь открыть ближайшую дверь. В корпусе монстра зияли глубокие разрезы, откуда вырывались грозовые разряды, он утробно урчал, вращал ребристыми
