в реальность этой истории не поверил – все восприняли рассказ как анекдот. Так бы всё и закончилось, если бы на следующий день не позвонили из Минобрнауки – якобы министру не терпится с ним переговорить.
Когда прибыл в министерство, выяснилось, что министр занят: «Вас примет референт». Судя по военной выправке и манере формулировать вопросы, явно представитель «органов». Разговор вначале напоминал телевикторину «Что? Где? Когда?»
– Терентий Палыч, как же так? Вам доверили руководство солидным институтом, а вы…
– Что я?
– А вы будоражите народ. У нас есть президент, правительство, наконец, органы дознания – у них вся информация, им и карты в руки. А у вас что ж, есть другое мнение?
Терентий Павлович аж на месте подскочил:
– Да я ни сном, ни духом! Всю сознательную жизнь агитировал за власть.
А тот словно бы не слышит:
– Вот и Ленина приплели ни к селу, ни к городу.
– Так что я мог поделать, если он сам ко мне пришёл?
«Референт» покачивает головой – вроде бы сочувствует:
– Может, вам стоит подлечиться?
– С какой стати? Я вполне здоров! Недавно диспансеризацию прошёл в академической клинике в Уско́во.
– Похвально, однако по вашему профилю там нет специалистов. Давайте, мы вам выделим отдельную палату в Кащенке. Или удобнее в институте Сербского?
«Вот ведь влип! А во всём Ленин виноват. Однако надо как-то извернуться, иначе и впрямь в психушку запихнут».
– Товарищ, я про Ильича всё выдумал, хотел проверить своих сотрудников на лояльность.
– Ну да, хотел, как лучше, а намотал себе срок по статье УК.
– За что?!
– За распространение злостной клеветы на власть, – и после паузы: – сам придумал или кто-то подсказал?
– Так я же говорю: Владимир Ильич Ленин…
«Референт» смотрит куда-то в сторону и словно бы разговаривает сам с собой:
– Опять он за своё! И что же мне с ним делать?
Самое время предпринять ещё одну попытку оправдаться или хотя бы добиться снисхождения. Терентий Павлович решил давить на жалость:
– Товарищ, проявите сочувствие к старому, больному человеку! У меня грыжа в шейном позвонке, хронический фарингит и несварение желудка, я и дня в тюрьме не проживу. Отпустите Христа ради!
Тот ни в какую:
– Вот отпущу тебя, а ты опять за прежнее возьмёшься.
– Я больше никому об этом не скажу!
– А не врёшь?
– Готов поклясться на Библии! То есть я хотел сказать: на Конституции.
Терентий Павлович прикусил язык, сообразив, что сморозил глупость – ведь на Конституции только президенты присягают, причём не просто так, а на верность своему Отечеству. Но было уже поздно, поскольку «референт» вскочил из-за стола и гаркнул так, что всё вокруг заходило ходуном, как при землетрясении:
– Ты
