Ему понадобится… – здесь мистер Даттон замолк так надолго, что Эви начала переживать, не начался ли у него новый приступ, – ему понадобится в отделе усиление. Всему персоналу понадобится.
Эви тихонько сидела, вспоминая недавнюю встречу со старшим научным сотрудником Кристенсоном и как она не сообразила вовремя, не постояла за себя перед лицом его предпочтения Стюарта Уэсли. Не сделала, что должно, чтобы получить работу.
– Я могу помочь любым образом, – сказала она. – Не только с редкими книгами, как я говорила. Просто… с чем понадобится.
Это были слова, услышать которые мистер Даттон всегда хотел сильнее всего. Он искал полнейшей преданности и послушания у сотрудников. Он написал пятьдесят одно правило, которые были выставлены на самом видном месте кабинета, чтобы увериться, что его голос – отеческий, авторитетный, божественный, если понадобится, – неизменно был в ушах подчиненных. Ничто не могло пойти не так – верил он, – если только все будут следовать правилам.
Глава четвертая
Грейс Перкинс и Вивьен Лоури в этот суматошный день ушли вместе ровно в 5:30, как и каждый рабочий день за последние четыре года. Что бы ни произошло, пусть даже управленческое падение, персонал всегда следовал расписанию.
Джентльмены могли часы заводить по тому, как Грейс подходила к кассе с перекинутой через левую руку простой черной сумкой и элегантно сложенными ладонями. Вивьен тут же бросала свои занятия, чтобы схватить собственную черную сумку. Они вместе выходили и шли прямиком на автобусную остановку на Рассел-сквер. Первую часть пути до дома они сетовали друг другу на события дня и крепились относительно дня грядущего, радуясь, что находятся вдали от ушей руководящих ими мужчин. В Камден-тауне Вивьен всегда сходила с автобуса и пересаживалась на железнодорожную ветку Хакни. Она могла бы ехать до дома от Блумсбери напрямик, но сэкономленное время было менее привлекательным, чем время, потраченное на то, чтобы высказать свои жалобы Грейс.
Сегодня, однако, они были странно молчаливы, пока сидели на соседних креслах. Грейс смотрела из окна на вечернее небо, чья темнота прерывалась кляксами уличных ламп и зажженных окон. Ночь скрывала грязь и тени, отброшенные дымом, что висел над Лондоном извечным облаком, что будто отображало народное настроение.
Автобус до Камден-тауна медленно полз на север, проезжая мимо Рассел, а затем и Тэвисток-сквер. Границы этих идеально геометричных парков были отмечены зданиями со всякого рода государственными службами: больницами, университетами, Британским музеем и даже бывшим местом расположения министерства информации Джорджа Оруэлла, где работал во время войны муж Грейс.
Она почувствовала, как Вивьен похлопала ее по левой руке, и обернулась.
– Говорят, Оруэлл умирает, прямо там, в Университетском госпитале. Подслушала в магазине, как об этом говорил
