лице появилось одно из ее выражений, как называл их Гордон.
– Да, мисс Перкинс?
– Просто, – ну, я все же полагаю, что витрина у нас в последнее время выглядит несколько потрепанно, а мы с Вив на той неделе прогулялись до «Фойлс» посмотреть, как у них дела, и должна сказать, они над своей прекрасно поработали.
Мистер Даттон наблюдал за ней с одним из своих выражений, будто шел по канату между ужасом и снисхождением. Такое выражение всегда появлялось на его округлом лице, когда бы она ни предложила что-то новое. Грейс подозревала, что главным страхом мистера Даттона, бо2льшим даже, чем проиграть «Фойлс», главному конкуренту магазина, было каким-то образом спастись от падения благодаря ей. Идеи Грейс по улучшению магазина как будто могли его только нервировать.
– И… ну… я подумала, с помощью подходящих вывесок, вроде тех, что делает «Бродстрит», которые свисали бы с потолка, чтобы не перекрывать вид с улицы, и с другими шкафами – без задних стенок, чтобы пропускать свет – мы могли бы рекламировать грядущую новогоднюю распродажу довольно эффективно.
Мистер Даттон продолжил смотреть на нее. Грейс работала в «Книгах Блумсбери» почти пять лет, и, насколько она знала, знак распродажи ни разу не помещался в главную витрину и, если уж на то пошло, где-то еще в магазине. Вместо этого персонал учили упоминать распродажу только украдкой, в самых сдержанных, элегантных намеках, будто даже самим помыслам о деньгах не было места среди книг.
– Также встает вопрос грядущего столетия этим летом, – продолжила Грейс перед лицом его молчания. – Никогда не рано начать праздновать. Мы с Вивьен думали о новом стенде: «Сто лет книг». Выборка лучших из каждого десятилетия.
Мистер Даттон был человеком привычки и правил, который, ввиду пугающей неопределенности будущего, отказывался тратить время или деньги заранее. Это было одним из многих различий между ним и его верной секретаршей, когда доходило до ведения дел.
– Благодарю, мисс Перкинс, – наконец ответил он с таким видом, будто ее предложения причинили ему физическую боль. – Пока это все.
Пока это действительно было все. Это будет все и на завтра, и на следующий день. Она вернется к перепечатыванию его избыточно длинных писем, организации множественных бумаг по алфавиту и подаче чая. Затем она пойдет домой и будет делать примерно то же для членов своей семьи.
Грейс посмотрела в коридор на Вивьен, которая стояла, опершись о кассовую стойку, и покачивала бедрами, когда что-то записывала в зеленую тетрадь на пружине и грызла кончик карандаша. Вивьен была, по сути, в клетке за этой стойкой, ей только изредка позволялось выйти для помощи покупателям. Она, как и Грейс, пришла в магазин, когда мир только выступал из пепла войны. Жизнь тогда казалась полной возможностей и свободы, особенно для женщин, которые занимались делом, пока мужчины воевали вдали от дома. Таков был социальный контракт, заключенный, чтобы поддерживать их всех во время великой боли и жертв: от кого требовалось многое, те впоследствии многое получат.
Но
