к выходу из комнаты, схватилась за ручку и дернула ее на себя. Раз-другой-третий. Это не помогло.
Эд меня запер! Запер там, где у меня не имелось телефона… Там, где я была без воды, еды и туалета… И там, откуда я не могла выйти и добраться до остальной части квартиры, в которой сейчас, совершенно привольно, расположилась Карина.
Беременная любовница моего мужа.
Глава 2
Перед глазами всплыл образ этой змеи. Поражало то, насколько непохожи мы с нею были. Разве что рост примерно одинаковый. В остальном – небо и земля. По материнской линии у меня в роду имелись армянские корни, к слову, весьма дальние, но знойной южный колорит я вполне себе унаследовала. Густые темно-каштановые волосы, смугловатая кожа, выразительные карие глаза. И верхние, и нижние девяносто всегда служили предметом моей тайной женской гордости, а уж дряблых животов, как и некрасивых ног и рук у бальников попросту не бывает. Все-таки внешность для данного вида спорта занимает далеко не самое последнее место, поэтому на красавиц я в свое время насмотрелась.
Что самое удивительное, раньше я была убеждена, что и Эду нравятся девушки исключительно моего типа – яркие фигуристые брюнетки среднего роста. Но беременная Карина разбивала эту стройную теорию вдребезги. Щекастая, хотя и без лишнего веса. Фигура? Да так себе фигура, обычная. Руки, ноги, небольшая грудь. Кожа светлая, с веснушками. Отчего-то эти веснушки буквально врезались мне в память и не давали покоя. Глаза водянисто-зеленые. Рот маленький. Нос чуть вздернут. Волосики жиденькие, рыжеватые. Я не успела понять, свои или крашеные. На в целом миловидном лице ни грамма косметики. Но добило меня платье в цветочек. Собранное под грудью и расклешенное в пол. С ее картинно сложенными на животе руками – ни дать, ни взять само воплощение материнства. Хоть сейчас на икону.
У меня не закрадывалось и тени сомнения, что все это явление Мадонны народу – хитрый тактический ход. Да хотя бы потому, что Эдик обожал обряжать в подобные наряды и меня. Вот только пузо мне не надул. Зато Карине подфартило.
Злость и отчаянье пульсировали во мне попеременно. Я так и стояла, не зная, что делать и как быть, пялясь на запертую дверь. Бить окна, или чего доброго выпрыгивать из них… Нет, едва получив настолько убойную порцию унижения, к еще большему я пока была не готова.
– Подумать. Мне надо подумать, – стала повторять как мантру.
Ухватившись за эту мысль, как за единственную опору, в каком-то полубреду уселась на кровать. Вот только сосредоточиться никак не получалось. В голове упорно всплывали вызывающие лютую тошноту вопросы, каждый раз пробивая очередное дно моего персонального ада.
«Что они там сейчас делают?» – всплыло и зациклилось.
Я истерично рассмеялась. Самое ужасное, что под всей той ненавистью и обидой, которые я сейчас испытывала в сторону мужа и его девки, как черт из табакерки, вдруг выскочило чувство вины. Что-то во мне слабое и вместе с тем упрямое продолжало цепляться за старое и убеждать. Нет, Эдик хороший,
