он Семена назвал Олегом? Может, это неизвестный мне Олег через Семена вышел на меня? Я точно с ума сойду, пока во всем разберусь. Вот чувствовала, что надо уходить!..
– Отошла! – командует Влад, глядя на Олесю. Мы пытаемся спорить, но Леся сдается. Он буквально давит своей энергетикой. – Малышка, мой друг неудачно пошутил, – «малышка» в его голосе звучит совсем не нежно. – Тебя ждет настоящая брачная ночь, – от его тона прошибает страх. – У меня на мужчин не шевелится, только на женщин. А ты разожгла такой аппетит, что быстро его не получится насытить.
Он ведь видит, скотина, что мне от его слов дурно становится, и все равно продолжает!
– Я не буду с тобой спать! – категорично заявляю. – Я вообще ухожу отсюда, – подхватываю юбки, но твердая рука хватает меня за локоть.
– Ты никуда отсюда не двинешься. Если нарушишь хоть один пункт договора, очень сильно об этом пожалеешь, – и он не шутит. Я понимаю, что Леся была права.
«Боже, договор! Что я там подписала? Какая же я идиотка…»
– Предлагаю пересмотреть условия договора, – смело заявляю, а коленки дрожат.
– Ты будешь спать в моей постели! – вот что значит – категорично. Я сглатываю слюну и пячусь от него. – Если я тебе дам поспать, – добавляет он и рушит все надежды на то, что это шутка.
«На это я не соглашалась!» – панически бьется в голове. Робнер теперь точно не отстает, пока не докажет, что не гей. Как же так? Ну что за невезуха?!
– Послушай, я верю, что ты не гей, – надо постараться с ним договориться. – Ничего мне доказывать не надо, – стоим посреди огромного зала и спорим о его ориентации. Женщина, которая нас регистрировала, все еще сидит за столом и что-то пишет. Подруга отошла в сторону и смотрит на нас, но я уверена, мимо их ушей не пролетело ни одно мое слово, ведь я так нервничаю, что тихо говорить не получается.
– Закрой уже свой красивый ротик! – цедит Влад сквозь зубы, злясь еще больше. Дверь открывается. Входит свидетель, а за ним толпа людей с камерами – журналисты.
– Улыбайся! – резко командует Робнер, я вздрагиваю и послушно растягиваю губы в кривой нервной улыбке. Наверное, выгляжу как идиотка. Так ему и надо. Пусть меня по всем телеканалам покажут, чтобы у него отпало желание мне что-то доказывать. – Изображай из себя счастливую новобрачную или пожалеешь, – тихо мне угрожает.
– Я не смогу. Актриса из меня никудышная, – нагло заявляю. И что это я такая бесстрашная? Наверное, потому что уверена, что при свидетелях меня не убьют.
– Лучше постарайся, если у моих родных возникнут вопросы, я потребую компенсацию в суде. Ты пожалеешь о своей строптивости. Помни о договоре, – его сухой спокойный тон отрезвляет. Упасть бы в обморок и не вставать.
К нам подходит Игорь. Своей широкой спиной прикрывает от любопытных взглядов.
– Они сделают несколько снимков и свалят. Всем заплачено, поэтому подставы не будет, но вы все равно постарайтесь.
Я словно пребываю в страшном сне. Вымученно улыбаюсь, позволяю себя обнять, поцеловать, а сама
