ректор… папаша доморощенный. И даром такого не надо. Как хорошо, что не было его в нашей с мамой жизни.
Что она в нём нашла? Как можно было такое любить?
Этот Бронислав, видимо, ещё что-то хотел мне сказать, да передумал и вышел.
– Во дела! – выдохнула госпожа Волынская. – Интересно, а вдова Валевски знает о твоём существовании, Злата? Позорище какое на их головы.
Я пожала плечами.
– Я о них только сегодня узнала, – честно призналась и глянула на дверь, не явится ли ещё кто.
В комнате стало совсем тихо.
Я ощущала такую горечь, что впору расплакаться. Я ведь маленькой девочкой всё папу ждала. На каждый праздник втайне от мамы бегала почтовый ящик проверять. Не пришла ли там бандероль с моей волшебной палочкой. Верила, что напишет он, что помнит обо мне.
А у него другая семья давно, сын почти мой ровесник, и даром ему ни я, ни мама не нужны были. Вспомнив, с какой любовью его вспоминала матушка, не смогла сдержать слёз. Они градом покатились по щекам.
Зарыдав, я спрятала лицо в ладонях.
Не за себя было больно. За маму. Она ведь так его любила. Всю жизнь это чувство в сердце несла и на других не смотрела.
Она любила, а он предал.
Бросил и не вспоминал, воспитывая сына.
Я ещё никогда не испытывала такой ненависти.
Кто-то обнял меня. Расплакавшись ещё сильнее, обняла в ответ госпожу Валынскую.
– Моя мама, – захлёбываясь рыданиями, пробормотала я, – она его ждала. Всю жизнь мне твердила, что такая любовь, как была между ними, вечна, и отец никогда бы по доброй воле её не оставил. Она верила. А он с другой…
Старческая рука нежно погладила меня по голове. Утопая в своём горе, я всё не могла успокоиться и взять себя в руки. Моя обида нашла выход в слезах.
Все молчали, позволяя мне выплеснуть свою боль.
– Ты права, Злата, не признавай их, – голос господина Михаля звучал как-то зло. – Мне больше интересно, чего это они тебя сюда вытащили. Небезопасно в Академии для полукровок.
– Ты чего такое ей говоришь, милый?
– Двое сгинули в тот год, Инесса, и глупо не заметить, что и девушка, и парень были полукровками. И всё это в стенах этого замка.
– Так сказали же случай несчастный, – прошептала госпожа Валынская.
– Может, да, а может, и нет. Но ректорское кресло под Валевски горит. Не к добру здесь появление Златы, – мужчина оттянул манжет и снял со своего запястья браслет. – Так давай сюда руку, девочка.
– Что это? – я не понимала, о чём они говорят и что происходит.
– Можешь считать это оберегом. Я тебе не дед родной, но не могу вот так оставить девушку, считай с таким отцом, что сироту. Если что заметите не хорошее, Агата, сразу домой писать. Приеду по первому зову, будем разбираться.
– Да, деда, – услышав серьёзные нотки в голосе ведьмочки, мне стало не по себе. Даже страшно. Я не понимала, что творится вокруг.
На
