моя новая прическа пришлась по вкусу. Бабушка правда тоже долго причитала, что такие волосы отрезала. А я, может, вместе с ними отрезала от себя тот кусок прошлого, что чуть не свел меня с ума. Не хочу оглядываться назад. Меня вытащили. Я заново научилась дышать, осталось научиться видеть.
Странное слово «Доверие» окончательно исключено из лексикона. Пока только цель. Буду двигаться к ней маленькими шажками.
Через пару дней и правда вернулся Ростовский. Он за каким-то чертом приперся к нам во двор. Бабушка, когда увидела его, чуть не схватилась за палку, но я попросила присмотреть за играющей на детской площадке Настей и пошла на разговор сама. В этом цирке надо поставить точку.
Увидев меня с короткой стрижкой его лицо перекосило от злости. Мы не виделись два года, а все, что его волнует, это мои волосы. Забавный.
– Почему ты не отвечала на мои письма? – начал парень с наезда. – Я каждую неделю писал.
– Не получала, – жму плечами глядя ему прямо в глаза.
Я знаю, что бабушка их сразу рвала и выбрасывала, а мне не интересно было, что там. Даже посмотреть не пыталась.
– Пойдем, поговорим, – хватает за локоть, тащит к подъезду, впихивает в него, больно толкает на стену. – Я запретил тебе обрезать волосы! – рычит на меня.
– Руки убери! – отталкиваю от себя идиота. В его взгляде появляется недоумение. Конечно, раньше ведь я не сопротивлялась, позволяя ему слишком много. – Уходи, Коль. Все давно закончилось, – говорю спокойнее.
На верхнем этаже хлопнула дверь чьей-то квартиры. Он дернулся, засунул руки в карманы растянутых синих джинсов.
– Ты ошибаешься, – прошипел парень и первым покинул подъезд.
На дрожащих от волнения ногах я вышла следом, впервые испытывая крохи гордости за то, что смогла себя отстоять, но тут же нарвалась на скандал.
Бабушка при соседках стала меня отчитывать за то, что я ушла с ним вдвоем в подъезд и неизвестно чем мы там могли заниматься, и мало что ли мне было всего, что уже случилось. Много еще в таком духе.
Во мне что-то взбунтовалось за такие ее слова и поведение.
– А ты сейчас не позоришь нас своим криком на всю улицу? – не выдержала я. – Мы просто поговорили! Все! Или мне надо было сделать это при свидетелях? Чтобы все послушали и ничего не пропустили, а потом неделю обсуждали? Да вы и так будете обсуждать! Зачем ты так делаешь? – на глаза наворачиваются слезы негодования. – Кем ты меня выставляешь?
– Идем домой, – недовольно проворчала она и пошла за Настей на площадку.
Соседки недовольно поджали губы. Одна из них попыталась сделать замечание.
– Лина, как ты разговариваешь? – возмутилась женщина.
– Без вас разберусь, – брякнула ей уходя в сторону своего подъезда.
Достало все! Общественность эта всезнающая. Лишь бы языками почесать. Представляю, что они там уже нафантазировали и в каком свете
