день Кларе неожиданно сообщили о существенном повышении, кардинальной смене должности и переводе на место заместителя генерального директора. Ей тут же вручили кипу бумаг на изучение, часть из которых она должна была подписать в торжественной обстановке на вечеринке по случаю своего дня рождения. С этого момента Клара впервые заметила за Оскаром Абрамовичем изменившееся по отношению к себе поведение.
Разговор с будущим свёкром отрезвил Клару и окунул в поджидающую её повестку дня. Как же хорошо она знала всю изнанку таких праздников со всеми доскональными подробностями! Ведь где-то в недрах своей души Клара понимала, но, вероятно, боялась признаться самой себе, насколько ей было чуждо всё это мраморное веселье! Уже несколько лет праздничные дни проходили для Клары в одном и том же обществе и были схожи своим привычным набором условностей, любезностей и преследуемых на них целей. Как себя вести, какие действия предпринимать, с кем и о чём говорить, какие связи наладить – всё было известно заранее. Изображать и лицемерить для гостей таких мероприятий было культурой поведения, средством общения – что, стоит отметить, не только устраивало их публику, но, судя по всему, и доставляло ей удовольствие. Свежий ветер в направлении новизны и непредсказуемости встречался таким обществом неодобрением, даже порицанием, но именно он этим утром забурлил в Кларе эмоциональным всплеском и был сегодня так для неё важен и ей необходим.
Состояние полного отрицания поглощало Клару настолько сильно, что она уже больше не могла его принимать, отвлекаться на постороннее или попросту не замечать, как на протяжении последних нескольких лет, – слепо, вяло, жертвенно и так бессмысленно. Она вдруг почувствовала, как фальшиво, как безвкусно и печально жила всё это время. Предстоящая вечеринка, перевод на высокую должность, пресса, люди со взглядом наживы и лицемерия, это общество власти, расчёта и нужных знакомств, заурядно-предсказуемые дни без йоты творчества и искусства – это был её случайный мир, где она уже так надолго задержалась и который медленно уничтожал затихающую песнь её живой лирической сущности.
Не находя спокойствия, Клара словно львица в клетке металась по квартире в попытке собрать себя в одно целое и перебороть эмоции. Сегодня, даже собрав всю силу воли, ей не удавалось закончить ни одно начатое занятие – будь то скудный завтрак, уборка разбросанного по всей комнате стекла или просто глаженье платья. В эти минуты гармония не обитала ни в одном углу её квартиры. Клара больше не мыслила себе то, что можно было сделать дома, что бы её как-то отвлекло от шторма внезапных чувств и противоречий – собственная квартира словно вторила и бубнила прежние мотивы повседневной монотонности, служа отражением и напоминанием её старого образа жизни. Позвони ещё кто-нибудь из её окружения с поздравлениями, она, вероятнее всего, пустилась бы крушить всё вокруг. Оставаться в такой обстановке становилось невыносимо
