комнату, там меня ждала моя мать с озлобленной гримасой.
– Мама? Что ты тут делаешь? – занервничала я, пытаясь заранее подготовиться к возможному конфликту.
– Что за гадюшник? Фу. Я же присылала тебе деньги для обустройства комнаты. Куда ты их потратила? На гулянки? Хотя бы прибралась, что ли? – прошлась она указательным пальцем по столу. – Смотри сколько пыли?
Я открыла ящик стола и отдала ей все деньги, которые она мне присылала.
– У тебя все?
– Выйди, – обратилась она к Майре, которую я не сразу заметила в углу комнаты.
– У меня нет от неё секретов.
– Мне и вправду лучше выйти…
Как только дверь захлопнулась за подругой, мне прилетела хлёсткая пощёчина от матери.
– Как ты посмела бросить вызов в борьбе за укрощение этого демона? Никто не смог приручить его за тысячу лет. Думаешь, что у тебя получиться? У простой обслуги? Глупая девчонка! Я же предупреждала тебя, чтобы ты не привлекала к себе никакого внимания. Или ты это делаешь мне назло?
– Я хочу стать самым могущественным духом.
– Могущественным? – рассмеялась она. – Ты себя-то хоть слышишь? Тебе этого не светит.
– Поживём-увидим, мама.
Она вздохнула.
– Забирай своё заявление и возвращайся домой. Я договорилась о твоей свадьбе с Джорданом Диксоном.
Её слова знатно меня огорошили.
– Свадьба с Джорданом? Я никогда в жизни не выйду за него замуж! Мы с ним друзья!
– Сегодня друг, а завтра муж. Собирай вещи. Хотя… не надо. Обновим тебе весь гардероб.
Непрошеные слёзы начали заполнять мои глаза.
– Мама, зачем ты так со мной поступаешь?
– Я желаю тебе только самого лучшего.
– Я никуда с тобой не пойду. Я закончу практику и стану укротительницей демонов.
Её голубые глаза сузились, а узкие губы сжались в тонкую ниточку.
– Тогда я перестану платить за твоё обучение и давать карманные деньги. Тебе придётся зарабатывать самой, – отрезала она.
– Я буду жить с отцом, – мои слова прозвучали слишком тихо, чем хотелось бы.
Она демонстративно захохотала, держась за живот.
– Он даже самого себя не может прокормить. У него нет ни гроша. Как ты собралась с ним жить, привыкшая к роскоши?
– Я не изменю своего мнения.
Мать презрительно хмыкнула.
– Хорошо, делай, что хочешь. Вскоре ты всё равно прибежишь ко мне, умоляя разрешить тебе вернуться домой обратно. Запомни мои слова. И забери эти гроши. Это мои последние деньги, которые я тебе даю, – швырнула она их прямо мне в лицо.
Грудь начала наливаться тяжёлым свинцом. Слёзы текли по щекам, несмотря на упорные попытки их сдержать. Каждый вдох стал болезненным, как будто воздух медленно расширялся внутри легких, обрекая на жуткую стесненность.
– Поплачь… Станет легче, – погладила
