вместе с «чёрным» посланием сразу после того, как прервалась связь со звездолётом.
Шестое изображение едва ли не полностью закрывала собой неясная помеха: то ли тёмное пятно, то ли какой-то предмет, а может, тело. Разглядеть что-либо представлялось невозможным, если не считать вышедшего из строя подвижного сочленения в правом верхнем углу.
– Похоже на медицинский отсек, – выдвинул гипотезу Каток.
Инер наклонился.
– Мы тоже подумали об этом. А почему тогда в прогалинах – здесь и здесь, – начальник указал где, – не видно медразметки?
– Стёрлась? Уничтожена?
– Не исключаю, как и того, что помещение не «лечилка».
– А что, кадры не подписаны?
Инер невесело усмехнулся.
– И заметно попорчены. Да мы их и получили-то чудом: вышли на ежедневный сеанс связи с экипажем, перебросились парой слов, и вдруг – вспышка, шум, треск. Изображение пропало. Все тут же забили тревогу, стали выяснять, что произошло, мгновенно отправили запрос о передаче бортовой информации, но никто не отозвался. «Кат» с запозданием начал транслировать сигнал SOS, а часа через два прилетел «чёрный ящик» с данными.
– Всё-таки авария, – подытожил услышанное Каток.
– Увы. И тебе предстоит разобраться в её причинах.
– А больше в расшифровке сигнала ничего не было? Шесть кадров? Крайне мало…
– Поддерживаю. И подозреваю, что дело в поспешности, с которой сведения отправлялись.
Угукнув в знак согласия, Каток попросил пролистать шесть изображений по-новой и чуть медленнее.
– Углядел что-нибудь? – поинтересовался Инер, когда его подчинённый оторвался от созерцания последнего кадра.
– Мне почудилось на голографии столовой чьё-то движение… но, может, почудилось.
– А это уже интересно…
Шеф перещёлкнул кадры и стал рассматривать номер четыре.
– Тут, – показал Каток. – Видите?
– Ты прав… – задумчиво проговорил Инер. – Явно что-то двигается… Хм, ну что же, теперь ты, видимо, знаешь, откуда на корабле начать поиски.
– У меня есть и ещё соображения.
– Отлично-отлично. Если понадоблюсь, я всегда буду на связи, а соображения лучше проверяй на месте: это всем пойдёт на пользу, в особенности экипажу, за судьбу которого мы волнуемся. Я тебе верю и рассчитываю на твои вдумчивость, опыт и находчивость.
– Боюсь, вы меня переоцениваете…
– Ничуть. И драмбоны, составлявшие рекомендации, тоже. Ну, длить дальше не вижу смысла.
– Понял вас. Разрешите идти? – Каток счёл нужным опять перейти к официальной манере диалога.
– Иди. И удачи.
Инер вкатился по дорожке в полость, окружённую креплёным железом, – столом директора-драмбона. Начальству, перебиравшему важные документы, присутствие работника более
