направился к нам. Он снова смотрел на меня, хищно облизываясь и слишком очевидно оценивая мою грудь под вырезом майки. Стараясь не обращать на это внимания, я отошла к своей машине. – Так ты представишь нас, приятель? Как зовут твою леди?
Есть такой тип мужчин, в присутствии которых, даже до того, как они откроют рот, чувствуешь себя куском мяса. Этот был из таких – туповатый на вид бугай, который не удосужился даже обратиться ко мне напрямую и спрашивал на это разрешение у парня, рядом с которым впервые увидел меня. Самым отвратительным в этих нелепых заигрываниях было то, что на его безымянном пальце красовалось обручальное кольцо.
– Она не моя, – отозвался Аксель с очевидным презрением то ли к этому предположению, то ли лично к Кларку. – Хочешь знать, как ее зовут, спроси у нее.
Не дожидаясь, пока он сделает это, я резко захлопнула багажник, забрала с переднего сиденья почту и пакет с выпечкой, закрыла машину и уверенно направилась к пикапу.
– Так как тебя зовут? – крикнул мне вслед Кларк.
Я проигнорировала его и залезла на пассажирское сиденье, молясь про себя, чтобы Аксель не прогнал меня.
Я заметила, что на выходе из закусочной стояли еще несколько мужчин, которые с интересом наблюдали за нами, – те самые, с лесопилки, о которых столь нелестно отзывалась Лидия. Интересно, она сама уже в пекарне с тетей или еще в закусочной?
– Ты, кажется, собиралась разобраться с тачкой, – напомнил Аксель, усевшись за руль.
– Потом разберусь, – глухо проговорила я, – Тебе сложно подвезти меня?
Я не собиралась оставаться на парковке и терпеть идиотские приставания какого-то потного женатого незнакомца.
Аксель завел мотор и махнул рукой Кларку, чтобы он отошел с дороги. Тот сверлил меня через лобовое стекло таким взглядом, словно запоминал особые приметы, чтобы внести в список недругов.
– Ладно. Но только потому, что я тороплюсь и не хочу тратить время, вытаскивая тебя отсюда за шиворот.
Я пропустила последнюю его реплику мимо ушей и натянула ремень безопасности. Аксель пристегиваться не стал.
– Пристегнись, – произнесла я на автомате, сама того не желая; он неодобрительно глянул на меня, но мне было плевать.
– Волнуешься за меня?
– Волнуюсь за себя.
– Я умею водить.
– Не сомневаюсь. Но ты уверен, что все вокруг умеют водить? А если водитель на встречной полосе уснет за рулем?
– Тогда ремень вряд ли меня спасет, – фыркнул Аксель себе под нос.
Ну и черт с тобой, подумала я. Если бы только ты видел, что бывает, когда люди не пристегиваются, ты бы этот чертов ремень безопасности больше не отстегивал.
Я промолчала, хотя внутри поселился мерзкий зародыш тревоги. С тех пор как мама погибла в аварии, я очень долгое время не садилась за руль. Только крайняя необходимость вынудила меня снова начать водить. Я с такой рьяной ответственностью следила за дорогой и собой, что часто после долгих
