к нему других людей, полностью уступив конформизму.
Готова ли психотерапия справиться с нынешним запросом? Прежде всего я считаю опасным подталкивать человека к поиску смысла через стереотипные интерпретации, такие как «не что иное, как защитные механизмы» или «вторичные рационализации». Я думаю, что поиски человеком смысла жизни и даже сомнения в нем, то есть его духовные устремления, да и разочарования, нужно принимать целиком и полностью. Не следует подавлять или отметать их в ходе анализа[38]. Поэтому я не могу разделить мнение Фрейда, высказанное им в письме к принцессе Бонапарт[39]: «В тот момент, когда человек ставит под сомнение смысл и ценность жизни, он становится больным»[40]. Я же склонен считать, что такой человек только доказывает, что он действительно человек. Помню, в средней школе учитель естествознания однажды объяснял нам, что жизнь в конечном счете есть не что иное, как процесс окисления. Тут я вскочил и пылко воскликнул: «Если так, то какой в жизни смысл?» Вполне возможно, что этим вопросом я впервые актуализировал свою духовную самость.
Стремление найти смысл жизни – это не просто «вторичная рационализация» инстинктивных влечений, а первичная мотивационная направляющая человека. В логотерапии мы противопоставляем волю к смыслу принципу удовольствия и принципу воли к власти. На самом деле удовольствие – не цель человеческих стремлений, а, скорее, побочный продукт их воплощения, тогда как власть – не итог, а то, что ему способствует. Таким образом, поборники принципа удовольствия ошибочно принимают за цель побочный эффект, а сторонники воли к власти – средство на пути к желаемому.
Психотерапия пытается приблизить пациента к пониманию, чего он действительно хочет в глубине своего «я». Однако логотерапия, делая что-то осознанным, не ограничивается инстинктивным бессознательным, а сосредоточивается также на духовных исканиях: выявляет стремление к смыслу жизни и проясняет смысл существования. Другими словами, мы должны усиливать самопонимание наших пациентов не только на cубчеловеческом, но и на человеческом уровне. Пришло время дополнить глубинную психологию тем, что можно именовать вершинной психологией.
В логотерапии пациент, действительно сталкиваясь со смыслами и целями, призван исполнить их. Здесь возникает вопрос: не подавлен ли, не ошеломлен ли пациент такой конфронтацией? Однако в век экзистенциального вакуума гораздо опаснее то, что человеку значительно недостает нагрузки. Патологию вызывает не только стресс, но и отсутствие стресса, которое заканчивается опустошенностью. Потеря смысла приводит к тому, что напряжение исчезает вовсе, и это, как и его переизбыток, угрожает психическому здоровью. Напряжение – не то, чего следует постоянно избегать. Человеку нужен не столько гомеостаз любой ценой, сколько разумное напряжение, которое вызывается требовательным характером (Aufforderungs-charakter)
Пациент, профессор университета в Вене, был направлен в мою клинику, потому что мучился вопросом о смысле своей жизни. Выяснилось, что он страдал рекуррентной эндогенной депрессией; однако он начинал сомневаться в смысле жизни не в периоды обострения душевной болезни, а в промежутках, когда был здоров.
Мари Бонапарт (1882–1962) – французская писательница, переводчица, психоаналитик, ученица З. Фрейда. Титул принцессы Греческой и Датской получила, выйдя замуж за графа Георга Корфского.
Letters of Sigmund Freud / ed. E. L. Freud. New York: Basic Books, Inc., 1960.
