изволите, господин Ят… – молодая миловидная девушка запнулась и выпучила глаза, глядя на меня.
Я сделала абсолютно то же самое – потому что девица шагнула в комнату буквально из воздуха! Как в кино показывают – р-раз, и она уже тут! Опять хочется ущипнуть себя за руку, но ней и так уже синячище наливается, кожа уж больно нежная.
– В-вы кто? – с опаской отступив за кровать, осведомилась я, рассматривая девушку.
Кто ее знает, вдруг тоже сейчас раскроет клобук на шее, как у чешуйчатой браказябры, от которой мы с Веником только что удирали? Виверн – так сказал Ятар. Причем, детеныш.
На первый взгляд незнакомка опасной не казалась. Наоборот, вызывала доверие. Миловидная шатенка в простом сером платье с кружевным воротничком и манжетами, на гимназистку похожа. Сейчас в современных колледжах процветает мода на такое. Но это в моем мире.
Одно странно. Я прищурилась. Она вся какая-то… Ощущение, что я смотрю сквозь стекло, припорошенное пудрой или пеплом. Все вокруг яркое, а девушке будто яркость и цветность до минимума убавили. Странно, никогда такого не встречала в реальной жизни.
– Простите, – незнакомка потупилась, – ожидала увидеть хозяина. Позвольте спросить, госпожа, вы его гостья?
– Да, так получилось, что мне придется задержаться в вашем замке. Ятар сказал, что если позвоню в колокольчик, то…
Как-то неудобно называть ее служанкой. Я типичный двортерьер в …дцатом поколении, ни у кого прислуги отродясь не бывало.
– Да, госпожа, – все еще не поднимая глаз, ответила девушка. – Как только позовете, появлюсь и исполню любое ваше желание.
– Хорошо, тогда первое желание – не зовите меня госпожой, пожалуйста. Просто Люба, можно?
– Как прикажете, госпожа Люба.
Тяжелый случай. Надо же, как вредный демон вышколил своих слуг, глаза боятся поднять. Ничего, я сделаю из тебя человека! Устроим тут революцию! Ятар еще долго будет вздрагивать, вспоминая нечаянно к нему нагрянувшую Любовь!
– А как зовут вас? – осведомилась я.
– Милорина, госпожа.
– Тогда давай сделаем так, – я коварно улыбнулась, – перейдем на ты, и я буду звать тебя Мила, а ты меня Люба. Иначе обижусь!
– Не надо обижаться! – девушку вскинула на меня испуганный взгляд. – Буду звать вас Любой!
– Тебя, – поправила я.
– Т-тебя, – с запинкой повторила служанка.
– Ну, и отлично. – Довольно улыбнулась.
Свобода, равенство и братство! То бишь, сестринство!
– Ты давно здесь работаешь, Мила? – спросила для закрепления успеха.
– Нет, – она улыбнулась, – не более двухсот лет.
В наступившей тишине было слышно, как моя челюсть упала на пол.
– Д-двести лет? – уточнила я, чувствуя, как улетевшие вверх брови шевелятся уже где-то на затылке.
– Да, – Мила кивнула и наморщила лоб, – чуть меньше, примерно сто восемьдесят.
– А…
