должна поговорить с родителями. Я смогу», – повторяю, как мантру, пока спускаюсь. Даже боюсь представить, что услышу в свой адрес, но мне все равно. Я все для себя решила. Буду рожать в любом случае, даже если придется уйти. От этих невеселых мыслей, холодок пробегает по позвоночнику. Непроизвольно замедляю шаг.
– Ну наконец-то явилась. – Мама выплывает из гостиной наперерез мне.
Натягиваю улыбку и сворачиваю за ней в столовую. Отчим уже сидит во главе стола. Под его испытующим взглядом привычно сжимаюсь, опускаю голову и иду на свое место.
– Сегодня у тебя примерка платья, – довольно щебечет мама, а я нервно передергиваю плечами. – Вместе поедем или сюда вызвать портниху?
Шумно втягиваю носом воздух, беру бокал с водой и делаю глоток, чтобы смочить горло. Зубами неприятно бьюсь о стеклянный край и отставляю в сторону.
– Свадьбы не будет, – говорю тихо, но мои слова будто эхо раздаются в тишине.
– Что? – Мама подскакивает на стуле и ошарашенно смотрит на меня. Началось…
Титаническим усилием воли заставляю себя поднять голову и посмотреть ей в глаза.
– Я не выйду замуж за Сергея, – говорю четко и решительно, но внутри все дрожит. Страх накатывает волнами. Сжимаю кулаки под столом так, что ногти впиваются в кожу. Боль немного отрезвляет. Позволяет не грохнуться в обморок.
– Почему, можно узнать? – Мама первой нарушает повисшую тишину. Сверлит взглядом насквозь, не давая ни единого шанса выжить.
Может, и к лучшему. Набираюсь смелости и рассказываю всю правду, как есть.
– Я беременна. Не от Сергея…
Тишина звенит в ушах, но никто не решается ее нарушить. Это раздражает. Скажите уже, что думаете, и разойдемся. Лев Иванович молчит, монотонно потирая подбородок, но его испепеляющий, свирепый взгляд гораздо красноречивее слов. Соглашаюсь с ним и тихо вздыхаю. Мама наливает себе воды и жадно выпивает до дна. Вижу, как ее жутко бомбит, и морально готовлюсь к взрыву.
«Мне все равно. Я ничего не слышу и не чувствую», – повторяю про себя, стараясь сосредоточиться на этих словах и выстроить внутри защиту от того негатива, что сейчас польется.
– Бред какой-то. – Мама роняет голову на руку и качает головой. – Лен, скажи, ты же пошутила?
– Нет. Я совершенно серьезна, – часто дышу, сохраняя остатки сил. Решающая схватка впереди.
– Ты вообще соображаешь, что натворила? – Ее голос звенит, постепенно переходя на ультразвук. Мама подскакивает на ноги и начинает ходить из стороны в сторону, как зверь, загнанный в клетку. – Ты хоть понимаешь, каким скандалом нам грозит твоя выходка?
Глубоко вздыхаю, наблюдая за ней. Уже жалею, что затеяла этот непростой разговор и рассказала о своем положении. Но по-другому нельзя.
– Какая же ты дрянь!
– Мам, не надо… – говорю в пустоту. Она меня не слышит.
– Господи, ну как ты могла! – театрально
