С Верой мы много танцевали. Обнимая ее, впитывая в себя все ее одурманивающие ароматы, я ощущал полное блаженство. Марине тоже нашелся кавалер, за чей столик она потом и пересела, чтобы не мешать нам быть вдвоем.
Когда эта сказочная вечеринка подошла к концу, мы с Верой, оставив Марину кавалеру, немного хмельные вышли на улицу. Никаких слов – мы просто целовались. Ну, скажем, не совсем просто, а с наслаждением.
Веру поджидал «мерседес» – тот самый, который в ночь нашей встречи увез ее в неизвестном направлении. Она шепнула мне на ухо:
– Кость, я отвезу тебя домой, только прошу, знакомиться с котом не предлагай – боюсь, могу согласиться. А я так не могу, потому что мое воспитание и некоторые принципы после сожрут и меня, и тебя заодно. Обещаешь?
– Конечно! Неужели ты сомневаешься во мне, ведь ты так умна и проницательна? – ответил я.
Мы сели в машину на заднее сиденье, и я обнял Веру. У моего дома мы нежно распрощались. Проводив глазами удаляющуюся машину, я, счастливый, направился на доклад к Маркису. Он убедился, что со мной все хорошо, и запрыгнул на кровать в ожидании, что я присоединюсь к нему. Но спать совсем не хотелось. Сидя у окна и попивая чай, я с улыбкой вспоминал подаренные мне судьбой волшебные часы, проведенные с Верой. Теперь уж точно в этой квартирке долго-долго, а может, и никогда не появится ни одна другая девушка, кроме нее. Смущало только то, что это, к моему великому сожалению, зависело не от меня.
Уснул я незаметно, когда уже стало светать. А разбудил меня в четыре часа дня Маркис, не на шутку обеспокоенный коварным нарушением распорядка. Такое произошло в третий раз за время нашего совместного проживания, но первые два раза были совсем по другому поводу. У меня было что-то вроде депрессии из-за того, что ничего путевого пока не получилось. Усиленными дозами самого дешевого и надежного антидепрессанта заливал этого подленького грызуна души. А сейчас кот реально не понимал, что происходит: хозяин пришел домой довольный и веселый, и вдруг задрых без причин. Он пытался меня разбудить. Обычное потягивание пододеяльника не помогало, и даже такие экстренные меры, как прыжки мне на грудь, не действовали. Тогда Маркис был вынужден применить свое последнее, немного садистское средство: щекотание усами кончика моего носа. Вытерпеть этого не может никто. Я открыл глаза, и успокоенный кот, развернувшись ко мне задом, провел хвостом контрольный выстрел по векам и переносице, а потом спокойно улегся у моих ног. По его расчетам, я теперь должен был соскочить с кровати, помахать руками-ногами и побежать туда, где льется вода. А он в это время впадет в спячку в кресле, чтобы досмотреть сто тридцать третий сон.
Но, к великому разочарованию Маркиса, этого не произошло. Нашарив на тумбочке мобильник, я сразу позвонил Вере, с волнением ожидая услышать радостный голос. И получил ледяной ответ, равносильный удару под дых:
– Здравствуй, Костя. Извини, я сейчас очень занята. Как
