по мнению самого налогоплательщика. Этого достаточно, чтобы начать процесс его защиты, но недостаточно для получения этой самой защиты. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 193, п. 3 ч. 1 ст. 199 АПК РФ в заявлении налогоплательщика в арбитражный суд должны быть указаны законные интересы, нарушенные оспариваемым актом, решением и действием (бездействием) по мнению заявителя. Как видно, правовое основание подачи заявления в суд законодатель связывает только с мнением заявителя.
Однако претворение в жизнь интереса зависит не столько от мнения заявителя, сколько от мнения суда. Чтобы интерес мог реализоваться, суд должен исследовать фактические обстоятельства, выслушать мнение оппонентов, дать юридическую оценку притязанию налогоплательщика, другими словами, подтвердить его «законный» характер, обоснованность мнения заявителя и вынести вердикт: подлежит ли интерес защите или нет. Внутреннее отношение налогоплательщика к желаемым благам должно совпасть с внутренним убеждением судьи о допустимости стремления последнего к ним.
Таком образом, интерес – это сложное неделимое явление действительности, имеющее предметно-ценностный характер, включающее в своем единстве и субъективный, и объективный моменты. Это одновременно и форма осознанных юридически значимых потребностей (правовые образы), и объективные формы их существования.
Становясь объектом правового регулирования, налоговые отношения облекаются в правоотношение, а юридически значимые интересы налогоплательщиков, которые по своему содержанию не противоречат нормативным предписаниям, приобретают правовое оформление, превращаясь в допускаемую законом возможность – законные интересы.
Появление в научном обороте термина «законные интересы» отечественные исследователи традиционно связывают с именем великого российского ученого-цивилиста Г. Ф. Шершеневича (1863–1912). Однако есть свидетельства и более раннего его употребления.
Французский философ и писатель эпохи Возрождения Мишель Эйкем де Монтень (1533–1592) в своем философско-литературном труде «Опыты» (1580) в главе XLII «О существующем среди нас неравенстве» отмечал: «<…> блеск величия привносит немалые неудобства <…>: владыки мира слишком освещены отовсюду, слишком на виду. <…> С них не спускают глаз, отмечая их манеру держаться и стараясь проникнуть даже в их мысли, ибо весь народ считает, что судить об этом – его право и его законный интерес»[71].
Заслуга Г. Ф. Шершеневича состоит в том, что он впервые обозначил существование законных интересов лица за рамками субъективных прав; он обособил их от субъективных прав и привел примеры проявления законных интересов как самобытного феномена и тем самым даровал им научную жизнь.
Г. Ф. Шершеневич настолько умело разграничил эти два дозволения, что современные исследователи законных интересов известный фундаментальный труд «Общая теория права»[72] весь разобрали на цитаты.
Относясь с большим пиететом к Г. Ф. Шершеневичу,
