Да и мастер Глеасс знает, откуда я. Надо было просто ещё раз уточнить у него, к кому и когда можно обратиться, и…
– Адептка Эгле, посмотрите на меня и ответьте на мой вопрос. Эгле… – чарующий, звенящий, кутающий в шелковое покрывало снега голос обернулся вокруг меня змеей.
Как можно ему солгать? Как можно что-то утаить?
– Эгле, откуда вы прибыли в Академию Кайтэ и кто вас привел? – вопросы мага не удивили. Они были закономерны, совершенно очевидны, и, конечно, я была просто обязана на них ответить!
– С Земли. И я очень хочу вернуться домой, потому что там мои родные, они будут за меня волноваться. А противный драконокот притащил меня сюда, сказал, что я его приворожила, велел оставаться здесь и исчез, – ответила без раздумий, – а здесь хоть и сказочно, и волшебно, но все равно я чужая, понимаете? – поделилась доверительно.
– И как же выглядел этот… – нет, мне кажется, или кто-то просто ржет самым неприличным образом? – драконокот?
– Ну, когда котом был – обычно. Такая лысая почти с короткой шерстью здоровенная кошара размером с дога, куцыми крылышками летучей мыши и хвостом ящерицы. Жуть! Но милая. Так мурчал… – вздохнула, – не то, что лорд Иртэ.
– Иртэ? – в голосе послышалось шипение ледяного вихря. Я вздрогнула, но тот успокаивающе зазвенел снова. – Лорд Тэрс Иртэ?
– Он самый. Вредный ужасно. И целоваться полез! А я приличная девочка, я непонятно с кем не целуюсь, это роняет честь дома Темного пламени!
– Простите? Какого дома? – хрустальный голос надломился, зазвенел, рассыпаясь на осколки – мне даже жалко его стало.
– Ну, мы так с друзьями играем, – пояснила смущенно. Просто не очень-то любила раскрывать посторонним эту сторону своей жизни, – называется ролевое движение. Играем в эльфов, орков, джедаев, магию…
О, я много успела разболтать, очарованная этим странным, нездешним голосом!
– Я понял, – мягкое, но настойчивое, – а как зовут твою маму? А бабушку?
Голос был красивый и родной, мне было очень-очень приятно его слышать – и хотелось бы делать это вечно, но… что-то было не так. И это “не так” зудело у уха, настойчиво пищало и заставляло сопротивляться. Зачем мне отвечать на вопросы о семье? Не хочу!
– Прошу, ответь! – голос умолял.
– Дарина Николаевна Огнева – бабушка, а мама…
– Айра, – буквально простонал голос, чье очарование стремительно сходило на нет.
– Арина, – возразила ему в ответ упрямо. И… пришла в себя.
Я смотрела прямо в чужие глаза. Яркие, светящиеся лунным серебром глаза с узкой полоской зрачка, от которых было так сложно оторвать взгляд.
Только глаза я и видела – остальные черты лица магистра по-прежнему терялись в тумане.
Нет, я не стала подскакивать с громким воплем. И кидаться жаловаться, кричать на весь зал о том, что меня обманули, обвели вокруг пальца и околдовали – тоже не стала.
Только
