я вернулась в общежитие, коварной узурпаторши там уже не было. Не знаю, куда её дела Мах-ша – но факт остается фактом – я снова была единоличной владелицей помещения. И то хорошо.
Еле успела все вещи снова перед сном разложить по местам.
Вот только начали возникать непредвиденные проблемы. Если я все же поступлю – и мне придется задержаться в этом мире… не хочу об этом думать, а придется! – то компенсация от корыстного гоблина, конечно, пригодится. Но нужно срочно узнавать, что здесь и как, чтобы не попасть впросак. Эх, не так я себе новогодние праздники представляла!
А теперь придется смотреть в оба за всем, что происходит вокруг.
С этими мыслями я провалилась в сон.
Чтобы снова увидеть знакомую фигуру. И вновь во сне линия за линией, черточка за черточкой проступало почти знакомое, до боли совершенное лицо. Я ощущала идущее от него тепло. Ощущала его желание поддержать и помочь. Быть рядом. Ничего не требуя взамен, не оскорбляя, не пытаясь надавить или запугать.
И вот что странно – днём я как-то сразу забывала про свои сны, зато ночью…
– Здравствуй, моя зимняя поганочка, – в этом голосе хотелось утонуть. Погрузиться в него, как в стремительный поток.
– Снова ты?! И вот зачем ты меня преследуешь, а? – Надеюсь, мой голос звучал не так, как будто я хотела огреть собеседника большим железным черпаком. Ощущение уюта этому ужасно мешало.
Сейчас я осознавала несколько важных вещей.
Что я сплю. И что он мне снится. И была ужасно возмущена такой несправедливостью. Ну это же надо! Везде достанут! И во сне, и наяву! А ты пойди разберись – кого бить и что с этим делать?! Что там за вторжение в суверенное сонное пространство полагается?
Особенно, некоторым наглым господам, которых и днем-то – не видеть за счастье!
– Друга, – мне показалось – или он улыбается? – как говорят в твоем мире… друга, которому суждено пройти путь жизни с тобой. Суждено судьбой… Истина о живых существах миру и магии всегда виднее, знаешь это? – заметил без привычной колкости мой непостижимый собеседник. – А мир любит, когда магия живых совпадает и звучит в унисон.
– Друга? Истинно любимого? – если бы не спала – упала бы с кровати от таких новостей. Кажется, я перековеркала его слова, но в этот момент все это мало волновало. – Это совсем не то же самое, что просто “друг”, – прошипела я возмущенно. – Не верю я в эти глупости про вечную любовь. Люди влюбляются, женятся, так же расходятся…
– Что значит – расходятся? – В его голосе промелькнуло недоумение.
То есть он не знает? Странно, а должен бы!
– Разводятся. – Заметила мрачно, замявшись. – Перестают быть семьей, расторгают брак. А многие даже живут вместе и не женятся, – поморщившись, попыталась объяснить. Сама не поклонник таких романов.
– У нас невозможно расторгнуть брак, – огорошили меня, – браки заключаются один раз и на всю жизнь. Исключением может быть разве что преступление одного из супругов. И смерть, конечно же.
– Ну,
