не только ответить, но и осознать, щёлкнула магическая вспышка.
– Ч-ч-ч-ч-что в-вы-вы-вы делаете?! – задал риторический вопрос ошалело-оторопевший пленник. Ошалел он, ясное дело, именно от того, что прекрасно понимал, что именно его визави только что сделала.
– Магиснимок для завтрашнего утреннего выпуска «Глас Перуна»! – сладким голоском проинформировали его.
– Вы не посмеете!!! – громогласно-грозно возмутился важная прокурорская шишка и член королевской семьи в одном лице. И тон этого лица ясно говорил, что оно искренне верит, что раз уста его изрекли «не посмеете», то значит, тот, кому это было сказано, ни за что не посмеет.
Ответом лицу стала всыпшка номер два и злорадная ухмылка. – Вы правы. Отправить только в «Глас Перуна» будет несправедливо по отношению к «Гласу Мары», – «искренне согласилась» с ним девушка.
– Но этот мой снимок может повредить нашей с вами легенде, если вдруг вы согласитесь на мое предложение! – поняв, что приказной тон в переговорах с террористкой не самая правильная переговорная позиция, мужчина попытался урезонить свою визави, воззвав к её чувству ответственности.
Будучи опытным переговорщиком, Марано правильно выбрал тактику. Вот только и с другой стороны переговорщица ему тоже попалась не лыком шитая.
– Это может повредить задуманной вами легенде, только в том случае, если станет известно, что снимок делала я, и что сделан он был в моём доме, – невозмутимо возразила террористка. – А ЭТО ваше фото в газету передам не я, а анонимный «доброжелатель», – широко улыбнулась она. – Не переживайте, я всё продумала, – предупредила она возражения своего оппонента. – Я обрежу снимок так, чтобы мебель в кадре невозможно было опознать, и слегка осветлю задний фон, чтобы и по стенам тоже мою гостиную нельзя было узнать.
– Н-но, н-но, н-но, это же повредит моей репутации! – в отчаянии воскликнул важный прокурорский чин, пред которым дрожали, которого боялись и которому поклонялись практически все в маранском королевстве.
– Пра-а-а-авда?! – удивленно протянула его визави, нарочито наивно захлопав длинными ресницами. – Ой! Ах! Как же я могла?! – всплеснула она руками. – Как я могла не подумать об этом?! – застыв в притворном раздумье, девушка постучала пальчиком по нижней губе. – Хотя нет, подумала! – Элизабет озарила прокурора самой чарующей из своих улыбок. – Ещё как подумала! И именно поэтому сделала! Пусть и маленькая месть, но та-аакая сладкая! Нет, сегодня все-таки не день, а сплошной праздник! – игриво подмигнула она пленнику.
Пленник задергался, пытаясь выпутаться из веревок. – Напрасно вы это. Только руки в кровь веревками разотрёте, – предупредила «заботливая и гостеприимная» хозяйка дома. – Тем более, что потерпеть осталось всего-то каких-нибудь парочку минут. Ровно столько мне ещё нужно, чтобы дошифровать сообщение и отправить. И затем…
– Я вас удушу! – искренне и убежденно пообещал мужчина.
– Вряд
